Оковы прошлого. Книга 3 (ЛП)

Я понимаю, что он так же раздражен этим вынужденным сотрудничеством, как и я, поэтому я сдерживаю язвительный ответ. Каждое утро в течение последних двух недель он подгонял меня после моих тренировок с Куинном, и каждое утро я испытываю искушение сказать, что не все такие быстрые, как он.

Однако подобные замечания и препирательства поставили бы неловкость на первое место, а я предпочитаю позволить нам обоим забыть о том, что произошло в «Фирме». Опять же, ради Куинна. Иногда быть взрослым просто смешно.

Я запихиваю косметику и расческу в сумку, а затем выхожу из ванной комнаты в спешке, в которую превратилась моя жизнь.

- Готова. Пойдем посмотрим, что у Обри есть на сегодня.

Мальчишеские черты лица Карсона застывают, так как он знает, насколько я недовольна тем, что медицинский эксперт ФБР взял на себя руководство моей лабораторией с момента их прибытия. Тем более сейчас, после того как я была замешана в облаве на склад.

Я не полицейский. И не детектив. У меня нет полевой подготовки. Так что тот факт, что федералы охотно задокументировали мою роль в налете в качестве отвлекающего маневра, не только скептична, но и абсурдна. Я не сомневаюсь, что доктор Обри Полсон был назначен ответственным за то, чтобы я не облажалась.

Ради собственного здравомыслия я должна вернуть себе руководство над своей лабораторией.

Карсон старается быть незаметным, пока мы идем по коридорам к криминалистической лаборатории. Это не идеальная ситуация для нас обоих, но в последнее время мы научились давать друг другу пространство.

Он занимает свой обычный пост у входа, когда я захожу в главную лабораторию. Обри уже сидит за столом с расставленными перед ним образцами.

- Надеюсь сдать тест, - говорю я, вытаскивая из кармана ключ от кабинета. - Я слышала, что проверяющий - настоящая заноза.

Обри заканчивает делать заметки, прежде чем поднять глаза.

- Ну, она довольно сильно по мне проехалась, - его лицо вспыхивает, и я быстро поворачиваюсь к двери, позволяя намеку остаться незамеченным.

Возможно, я была слишком занята своей тайной жизнью, но интерес Обри ко мне не остался незамеченным. Это даже обидно. Несмотря на его неприятную для меня связь с ФБР, он - блестящий ученый. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, мы могли бы так много почерпнуть друг у друга… как два эксперта в своей области.

Но это такое печальное клише. Женщина и мужчина не могут работать вместе из-за неизбежно возникающего сексуального напряжения. Этого глупого слона в комнате нужно пристрелить.

Я бросаю ключи на стол и делаю глубокий вдох. Раньше у меня никогда не возникало таких жестоких мыслей. А я работаю в чертовой криминалистической лаборатории. Но в последнее время они стали более естественными, если честно. Я привыкла думать, что я крутая и сильная. Куинн сказал, что я привыкла уклоняться, но именно так я смогла защитить себя в течение многих лет от своей работы. Выносливая - это более подходящее слово. Стойкая перед лицом невзгод.

Я понятия не имела, что воля человека может быть так тщательно подвергнута проверке.

Прайс Уэллс сломал меня, Альфа пролил свет на каждый перелом внутри меня. Вместо того чтобы исцелиться, я затвердела, как мозоль, которая образуется над занозой, - гниющей щепкой, засевшей слишком глубоко, чтобы ее можно было вытащить.

С каждым днем нарастая, слой кожи лишь утолщается. Я стала жестче, словно высеченная из более острых и резких углов. Я боюсь, что женщина, которую любит Куинн, исчезает. Женщина, которую он считает нужным защищать, может нуждаться в большей защите от самой себя.

Отбросив ненужные мысли в сторону, я придерживаюсь своего нового распорядка. Каждое утро после тренировки я проверяю течение эксперимента. Тестирую новые соединения, применяю переменные и веду заметки.

Это тестирование я держу подальше от лаборатории - это мой личный эксперимент. Хотя я подозреваю, что Обри имеет представление о том, чем я занимаюсь, ведь это не секрет. Если бы он спросил, я бы ему ответила, но я благодарна, что он не стал допытываться. В течение одного часа каждый день я могу исполнять свою собственную исповедь - мой катарсис.

Работа над антинаркотическим эликсиром для противодействия эффектам «Трифекты» оказалась такой же освобождающей, как и уроки самообороны Куинна. Если у Альфы есть какие-либо планы по выпуску препарата для широкой публики, мне нужно найти противоядие. Возможно, это не избавит меня от чувства вины за его создание, но, поскольку я являюсь разработчиком препарата, я обязана уравновесить чашу весов.

Больше всего мы боимся, что «Трифекта» попадет на улицы. Окажется в руках сутенеров и насильников. Если этот день настанет, Куинн будет бороться с этим. А я буду готова, имея в своем арсенале противоядие для жертв.

Я чувствую, что новый препарат вот-вот будет готов. Только у меня нет возможности проверить его эффективность. В голове мелькает мысль сделать себе укол, и тут же перед глазами всплывает неодобрительно нахмуренное лицо Куинна. Я не могу снова заставить его пройти через это.