Оковы прошлого. Книга вторая

Прошло уже полчаса, как я припарковался перед участком, обдумывая и решая, что делать дальше. Сегодня утром я покинул свою квартиру до того, как Эйвери проснулась. Оставил ей коробку зеленого чая с медом и записку: «Не уходи, пока не прибудет твоя охрана, чтобы сопроводить на работу».

Прямолинейно, недвусмысленно. Строго по делу. Слова коллеги, а не любовника. Даже не друга. Часть меня - та часть, которая не позволила Сэди раскрыть правду - требовала оказаться в постели с Эйвери прошлой ночью и заняться любовью, пока ее боль не утихнет. Изгнать тьму. Заверить ее, что она всегда будет под моей защитой.

Но другая часть меня, которая дала клятву много лет назад, не могла так легко сдаться. Я ублюдок, знаю. Кто поворачивается спиной к женщине, которую любит, даже после того как та только что призналась в своих грехах? Черт, после того как она призналась, что любит меня.

Я - ублюдок.

Дотрагиваясь до сложенного письма, припрятанного в кармане пальто, я думаю о том, чтобы вытащить его и перечитать. Вместо этого я убираю руку, оставляя слова Эйвери гноиться рядом с моим сердцем.

Должно быть, она была в полубреду от истощения, когда писала его. Что она хочет, чтобы я сделал? Предъявить его? Позволить ей взять всю вину за Вэллса?

Если бы я был хотя бы наполовину тем мужчиной, который ей нужен... я бы порвал письмо. Сжёг его. Растоптал пепел.

Черт возьми, в любом случае это не настоящее признание. Оно сфабриковано. Чтобы защитить Сэди. Мне не нужны мои проницательные навыки детектива, чтобы разобрать ложь, но они помогают.

Они так хорошо помогают, что я могу догадаться, какую роль во всем этом сыграла Сэди. Без Сэди Эйвери никогда бы не узнала, кто ее настоящий похититель, она не испытывала бы тех мучений, которые испытывает сейчас. Совесть разрывает ее на части. Если бы Сэди не совершила самосуд и пришла ко мне с правдой, Вэллс сидел бы в тюрьме. Эйвери была бы в безопасности. И единственной, кому грозила бы опасность от прошлого, была бы Сэди.

Дерьмо. Я хожу по чертовому кругу.

Стук в окно выдергивает меня из глубин отвращения к себе, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Карсона, стоящего рядом с моей машиной. Его мрачное выражение лица указывает на то, что все пошло к черту. Я жестом прошу его отойти, открываю дверь и выхожу, прекрасно понимая, о чем он собирается спросить. Он все утро атаковал звонками мой телефон.

- Я тебя не выдам. Но все же, - говорю я ему, и напряжение, сковавшее плечи, тут уже отпускает его.

- Спасибо, детектив Куинн. Но... почему?

Он так разоделся, будто устраивается на свою первую работу. Белая накрахмаленная рубашка. Отглаженные брюки. Он пришел, готовый бороться за свою работу. Произвести на меня впечатление.

Хорошо. Он должен быть на чеку, но, честно говоря, после того как я оставил Эйвери в своей постели прошлой ночью, мысль о том, что Карсон причастен к утечке информации в отделе, ни разу не приходила мне в голову. И если сейчас я доложу о нем, мне придется принять твердое решение в отношении своих собственных преступных действий.

Я здесь не по этой причине.

- Вопреки распространенному мнению, - отвечаю я, - я даю больше одного шанса, Карсон. Ты - хороший детектив с некоторыми дурными привычками, - я смотрю на него сверху вниз. - И тот путь, что ты выбрал, это путь грязного копа.

- Я знаю, - соглашается он, опуская взгляд. - Я получал помощь. Ну, знаешь, для азартных игр.

Он не может смотреть мне в глаза. Он лжет, но прямо сейчас есть более серьезные проблемы, чем его личные, которые нужно разрешить.

- Только не заставляй меня сожалеть об этом.

Когда его глаза встречаются с моими, я, по крайней мере, вижу, что он попытается.

- Не буду, босс, - он потирает затылок, оглядываясь по сторонам. - Что-нибудь слышно о сегодняшнем вечере?

Я перевожу взгляд на участок.

- Узнаю примерно через десять минут.

* * *

Карсон не преувеличивал, когда говорил, что департамент кишит черными костюмами. У отдела ФБР по борьбе с организованной преступностью есть своя чертова штаб-квартира недалеко отсюда, и все же они захватили мой департамент.

Оккупанты используют наши ресурсы. Но зачем?

Я останавливаю Карсона, прижав тыльную сторону ладони к его груди.

- Вчерашнее слушание о залоге. Что произошло во время допроса?

Лицо Карсона становится напряженным.

- Не было никакого допроса. Черт. Эйвери просила не говорить тебе...

Я скрещиваю руки на груди, пристально глядя на него прищуренными глазами.

Карсон почесывает затылок, будто медленно проворачивая в голове ответы.

- Преступники вышли на свободу под залог. Мэддокс вытащил их по какому-то дерьмовому заявлению о случайном заключении. По их словам, Эйвери уже была внутри фургона, когда они "одолжили" его.