Оковы страсти

Линда пыталась заставить его лежать тихо, чтобы она могла почитать ему. Но он все время порывался сесть и вылезти из постели. Он был таким неугомонным, что Бозо спрыгнул с его кровати и ушел спать в кресло, обтянутое бледно-зеленым атласом.

Линда снова попыталась утихомирить сына, с раздражением окидывая комнату взглядом. Как и во всем «дворце удовольствий» Грэга, в ней было слишком много привлекательных вещей. В углу стоял большой цветной телевизор, на комоде — магнитофон, а рядом стеллажи, уставленные кассетами. Огромное, во всю стену, окно открывалось на просторный балкон, выходивший на море. Шторы из зеленовато-голубого шелка слегка колыхались от морского ветерка; в тон им были и покрывала на парных кроватях. Обои приглушенного зеленовато-серого цвета с рисунком из серебристых раковин гармонировали с общим убранством спальни.

— Ну а теперь ложись, — уже в сотый раз приказала она. — Иначе я совсем не буду читать.

Томми подозрительно посмотрел на нее, а затем на вторую кровать.

— Да, — заверила она его. — Я тоже буду здесь спать. А Сарра рядом. Все как дома, все почти, как у нас дома.

Но вилла даже отдаленно не напоминала их коттедж, и даже себя она не могла обмануть на этот счет.

Вдруг дверь спальни тихо отворилась, и Линда оглянулась. Когда она увидела, что это Грэг, у нее перехватило дыхание. Он был снова босой, в старых шортах и одной из своих ярких рубах с кричащей расцветкой. На сей раз это были зебры, выглядывающие из высокой голубой травы.

В руках у него была гитара, волосы растрепаны. Казалось, он пришел прямо с пляжа. Линда вздрогнула: его появления всегда были непредсказуемыми. Хотя этот дом был его, он, казалось, не имел к нему никакого отношения. Слишком загорелый и слишком мужественный, он мало подходил к этой шелково-атласной комнате с ее приглушенными тонами.

Не обращая внимания на Линду, он смешно, по-пиратски, скосил один глаз, нахмурился и грозно обратился к Томми:

— Как? Ты еще не спишь?! Это что за бунт на корабле! Немедленно ложись, если не хочешь угодить в котел с банановым пудингом. О, это страшно — умереть в банановом пудинге!

Томми захихикал, но послушно лег. Грэг нахмурился еще свирепее.

— Как, глаза еще открыты?! Немедленно закрыть! А теперь я расскажу тебе о приключениях Бозо.

Мальчик зажмурил глаза. Грэг взял стул и поставил его у кровати, так близко от Линды, Что, когда он усаживался, его локоть коснулся ее Руки. И снова его прикосновение беспричинно взволновало ее, вызвало нежелательную лихорадку в ее крови.

Но он, казалось, не заметил ее, а подтянул струны и стал их настраивать.

— Баллада о коте Бозо, — объявил Грэг, взяв аккорд, и начал петь. Голос у него был грубым, неровным, но глубоким и приятным:

Жил на свете кот Бозо,
Мальчик Томми любил его.
Вдруг исчез он как-то странно —
Словно кто унес его.
То ль космический корабль?
НЛО? Или пираты?
Я могу сказать вам честно,
Где он был, мне неизвестно.
Оказался на новом он месте —
Я нашел его в старом Ки Уэсте.

Голос поющего становился все тише, а аккорды на гитаре — убаюкивающе монотонными.

Все по улицам шел и глядел он.
Вот так шел он по Патрисия стрит,
Вот так шел он по Роуз стрит,
Вот так шел он по Лэирд стрит,
Вот так шел он по Джонсон стрит.
Вот так шел он по Фистер стрит,
(А лапки у него все больше уставали.)
Вот так шел он по Вашингтон стрит.

К тому времени, когда Грэг добрался до Билли Гоат Лейн, Томми уже крепко спал со слабой улыбкой на лице.

Тогда Грэг отложил гитару и посмотрел на Линду.

— Ну, слава Богу, а то у меня иссяк весь запас улиц. Наконец-то он уснул.

— Благодаря вам, — смущенно сказала Линда.

— Не похоже, что вы благодарны.

Она встала, поправила на Томми простыню и, отвернувшись, подошла к балконной двери и слегка приоткрыла ее. Теплый соленый воздух наполнил комнату, легкий ветерок принес с собой смешанные запахи моря.

— Здесь слишком богатая жизнь, — сказала она, стоя спиной к Грэгу. — Томми нуждается в покое и размеренности, а все эти… эти излишества утомляют его. Слишком много всего.

— Вы считаете, это моя вина? — помолчав, спросил он.

— Да, ваша. — Она даже не взглянула на него.

— Но ведь это я укачал его.

— Да, вы все проделали славно и даже трогательно, — холодно согласилась она. — Но ведь именно из-за вас он и не спал. У вас слишком богатая жизнь.

— Может быть, это ваша жизнь слишком бедная?

— Может быть, но нам она больше подходит. Благодарю за серенаду. И спокойной вам ночи. У меня тоже сегодня был очень длинный день.