Оковы страсти

— Линда. — Сарра перешла на напряженный шепот. — Он тоже овдовел, И все такой же красивый — только волосы поседели. Работал остеопатологом, а сейчас на пенсии. Его дочь переезжает во Флориду, и он с ней тоже. Мы пообедали вместе…

— Дорогая, это же замечательно! Ты еще с ним увидишься?

— Поэтому я и звоню тебе. Он хочет встретиться со мной сегодня вечером. Приехал только на два дня — подыскать себе дом и просит, чтобы я помогла ему. Боюсь, я очень поздно вернусь на виллу. Ты не будешь возражать? Я столько лет его не видела. Может быть, это судьба?

Линда взволнованно втянула в себя воздух. У нее в голове родился смелый план.

— Сарра, — сказала она, — может, это и вправду судьба. У тебя ведь есть племянник в Майами, который умолял тебя навестить его с женой. Вот и оставайся у них на какое-то время. А я, чтобы не общаться с Бадави и Грэгом, скажу, что ты внезапно подцепила какой-то вирус. И что Томми тоже заразился и мне придется изолировать его. Это необходимо, Сарра. Грэг стал оказывать слишком сильное влияние на Томми, а тот, в свою очередь, слишком привязался к нему. Этому надо положить конец.

Наступило долгое молчание. Наконец Сарра заговорила:

— Ты уверена, что это правильно?

— Да, уверена. Не беспокойся ни о чем. Пусть у тебя все будет хорошо с Артуром Смитом.

Но в глубине души она была совсем не уверена.

Следующий телефонный звонок был, конечно, от Грэга. Линда и Томми только что вернулись с прогулки к коттеджам, где они покормили Муча. Пеликан поковылял за ними к вилле, хотя Линда и старалась отпугнуть его. Последнее время он все чаще бродил где попало и мог запросто угодить под машину. Около коттеджей он был в большей безопасности.

Звук знакомого голоса отвлек ее от переживаний за жизнь пеликана. Грэг сказал, что они с Бадави уже поужинали, обсудили все свои дела и будут рады, если она присоединится к ним, когда уложит Томми.

Линда была рада, что мальчик в это время играл на балконе с Бозо и не мог слышать ту изощренную ложь, которую она приготовила.

Заикаясь и спотыкаясь на каждой фразе, она изложила ему свою басню о внезапной болезни «няни» и о том, что она сама должна остаться с сыном и понаблюдать за ним.

— Я не смогу присоединиться к вам, — повторила она. — Пожалуйста, передайте мистеру Бадави мои извинения.

В ответ раздалось что-то нечленораздельное.

— Что? — переспросила она.

— Скользкий угорь! — проворчал он. — Что вы опять надумали? С Томми ничего не могло случиться. Сегодня утром он сам плавал, как дельфин. Спорю, что и у Сарры все прекрасно. Опять какая-то уловка?

— Никаких уловок, — ответила она, стараясь в ответ на его обвинения сохранить твердость в голосе.

Наступила пауза. Его молчание убедительно говорило о том, что он уверен в том, что она лжет. Наконец он заговорил:

— Я сейчас поднимусь и помогу вам уложить Томми.

— Нет, не нужно, — запротестовала она. — Может быть, он заразился. Вам нельзя…

— Никто не может указывать мне в моем доме, что я должен делать, — непреклонным голосом сказал он и повесил трубку.

Менее чем через пять минут, верный своему слову, он был у ее дверей в шортах цвета хаки и оранжевой майке цвета затухающего пламени, горевшего сейчас в его серо-голубых глазах. Босой, взлохмаченный, с гитарой на плече.

Линда застыла при виде его.

Не улыбаясь, Грэг медленно осмотрел ее всю, как бы раздевая ее взглядом. Она резко отвернулась от него, чтобы не почувствовать себя абсолютно голой.

— Входите.

— Как вы любезны.

— Грэг! — радостно закричал Томми. Линда вся напряглась, глядя, как ее сын кинулся к вошедшему. За ним бежал Бозо, желающий, как всегда, сунуть во все свой нос.

Грэг легко поймал малыша свободной рукой.

— Привет, дружок. Как провел день?

На Томми была рубашка в красную и белую полоску и шорты. Он протянул листок бумаги.

— Посмотри, — прощебетал он. — Это тебе.

— Ну вот, — приветливо сказал ему Грэг, — хоть кто-то рад меня видеть, — и обнял Томми, разглядывая рисунок. — Ба! Да это самый лучший рисунок дельфина, который я когда-либо видел. И это мне?

— Да! — с волнением сказал мальчик. — Когда я вырасту, я буду как ты и мама: сочинять песни и рисовать картины.

— Просто замечательно, — сказал Грэг. — Давай положим рисунок на стол, чтобы не помять. Я сегодня сочинил новую песню. Хочешь послушать ее на балконе?

— Да!

— И ты сразу после этого ляжешь в постель и закроешь глаза?

— Да.

— Тогда пойдем. — Он легко поднял Томми и вынес его на балкон.

Итак, сейчас начинается выступление, горько подумала Линда. Бадави будет наблюдать — я уже знаю. А этот тип просто не может упустить шанс, чтобы не показать себя и не прикинуться таким, каким он на самом деле не является.

Она вынуждена была пойти за ними. По дороге она бросила взгляд на рисунок. Как это похоже на Грэга — расхваливать до небес, а потом забыть. Внезапно она почувствовала к нему ненависть.

Вечер разукрасил голубыми тенями балкон. Грэг сел на белый плетеный диван, окаймленный пламенеющей виноградной лозой, и усадил Томми рядом с собой.