Окраина

Или, лучше сказать, он попытался выпрыгнуть. Мысленно, в ту минуту, когда эта идея пришла ему в голову и он воплотил ее в жизнь, Джесси представил себе, как он героически вылетает из окна, весь в фонтане осколков катится по грунту и мчится в безопасное место. Но окно оказалось двойным, разделенным металлической стойкой, и открывалась и закрывалась только его правая сторона. Даже в свои самые худые времена Толфизер был значительно больше, чем то расстояние, которое предлагало ему окно. Джесси прыгнул головой вперед, выставив перед собой сжатые кулаки, и почувствовал невыносимую боль в суставах, которые резали осколки разбившегося стекла. Через секунду, когда осколки впились ему в лицо, боль многократно усилилась.

А потом он застрял – его живот согнул металлическую стойку, но не смог ее сломать. Слишком узкая рама остановила его на полпути, сжав его живот и выдавив из него почти весь воздух. Остатки разбитого стекла впились ему в бока, резали его кожу и мышцы, а его голова и верхняя часть торса повисли вдоль внешней стороны стены под подоконником.

От пояса и ниже он все еще находился в помещении – и почувствовал, как статуя протиснулась у него между ногами.

В легких совсем не было воздуха, и Джесси не мог кричать, но удар цементной чушки между ног утроил и его боль, и потребность в крике. Джесси открывал рот, как рыба, выброшенная на берег, и чувствовал, что задыхается, потому что противоположные желания – дышать и кричать – перепутались у него где-то в пустых легких и гортани.

Его инстинкт выживания был силен, и, с трудом вдыхая воздух и быстро выдыхая эти ничтожные количества кислорода, чувствуя, что его грудь вот-вот разорвется, Джесси все-таки догадался задвигать руками и ногами. Одновременно лягая статую и отчаянно работая руками, он пытался схватиться за подоконник.

К счастью, статуя ограничена в движениях и может двигаться только вперед-назад… К счастью, она не обладает настоящим мозгом…

Отталкиваясь руками от внешней стены, Джесси попытался вытянуть себя из офиса.

А потом он почувствовал, как цементные руки ухватились за его ноги и стали тянуть обратно, в глубину помещения. Он лягался, сопротивлялся, пытался ухватиться за подоконник, но все было бесполезно.

Его смерть была медленной.

Очень медленной.

И кровавой.

IV

Это был первый концерт, на который она пришла за последний месяц, и Деанна выбрала себе место впереди – так, чтобы можно было видеть артистов, – и рядом с деревянным столбом – так, чтобы за столик к ней никто больше не подсел. Пол сегодня будет за звукоинженера – паренек, которого он нанял на временную работу, заболел, – а сидеть с кем-то еще она не хотела.

Выступать сегодня должна была певица из Бенсона – немолодая женщина, которая во всем подражала Пэтси Клайн[81]. Деанна никогда не была большой поклонницей Пэтси, поэтому сомневалась, что эта женщина сможет ей понравиться, но Пол в последние дни был так внимателен, нежен и предупредителен, что она хотела как-то отплатить ему за это, – поэтому, когда он попросил ее прийти и занять одно из пустующих мест, так как боялся, что в зале окажется слишком мало зрителей, Деанна с удовольствием согласилась.

Она совсем не хотела, чтобы эта атмосфера, установившаяся у них в доме в последние дни, куда-то исчезла, и решила, что лучший способ ее сохранить – это проводить как можно больше времени вместе с Полом.

Они даже успели слегка пообжиматься у мужа в кабинете до того, как появилась певица со своими оркестрантами. Пол хотел заняться любовью прямо на полу, но это Деанна сразу пресекла. Пол был грязным, а они, несмотря на желание, не были лопающимися от гормонов подростками, какими были когда-то в средней школе. А вот ласки у них получились настоящими и жаркими, поэтому из кабинета они вышли в прекрасном настроении. И хотя они давно были взрослыми, но подобные вещи с некоторым налетом запретного заставляли кровь быстрее бежать по венам, и Деанна уже начала планировать, что они устроят дома после концерта.

Места вокруг нее постепенно заполнялись. То ли Пэтси, то ли сама певица пользовались в Макгуйэне бо́льшей популярностью, чем предполагал Пол, так что очень скоро все места были заняты. Сегодня работали только две официантки, и им приходилось вертеться как белкам в колесе, принимая заказы, количества которых с лихвой хватило бы на четверых.

Деанна неторопливо пила свой кофе. Она была рада, что у них с Полом все вошло в норму. Правда, пару недель пришлось действительно нелегко. Она не могла понять, в чем же дело, не знала, что между ними произошло, но чувствовала взаимный холодок и какую-то эмоциональную отчужденность, и они часто и безо всякой причины ссорились, хотя оба были ни в чем не виноваты.

Джулия в последнее время тоже как-то отдалилась от нее, и Деанне пришло в голову, что проблема, может быть, в ней самой, а не в ее подругах и муже. Она была тем самым ядром, вокруг которого вращались все события, и сама логика подсказывала, что с нею что-то не так.