Агентство «ФрансПре
«Московский кроманьонец».
Москва.
Кабинет
– Потеплело, – человек посмотрел за бронированное стекло.
По карнизу бродили голуби, за дальней зубчатой стеной виднелся шпиль высотки на Котельнической. На месте гостиницы «Россия» так ничего и не отстроили. Не судьба. Теперь у России иные гостиницы будут.
– Раз потеплело и настроение дачное, переходим сразу к делу. Что нам скажет разведка?
Моложавый военный с полковничьими погонами ФСПП папку открывать не стал. Просто похлопал по ней рукой:
– Два маршрута признаны пригодными к переброске. Условно «Аза» и «Бука». Первый оцениваем в восемьсот тысяч – миллион эвакуируемых. Второй – около двух миллионов.
– Первый, этот «Аза», что Азовкой прозвали? – уточнил человек у окна.
– Так точно. Сленг, ничего не поделаешь. Название у нас тактическое, условное, вот и придумывают.
– Пусть придумывают. Давайте както поддержим. Натурального пляжного песка туда хотя бы мешок отправьте. Для символики.
– Да там, собственно, не курорт. Климат мягкий, но… В общем, разведчики еще работают. Есть потери.
– Пусть работают. Еще три недели по графику. И начинаем. Личный состав разведгрупп наградить, короткий отдых, и вперед. Первые конвои сформированы?
– Да, но мы сразу же настроим общественность, – сказала миниатюрная женщина в слишком строгом костюме и нервно поправила очечки.
– Еще раз напоминаю. – Человек у окна посмотрел на начальника штаба эвакуации. – Исключительно дети и женщины не старше тридцати лет. Ни одного детского дома или интерната мы здесь не оставляем. Нечего им под ногами мешаться. Что касается женского одиночества и иных крайне трогательных вещей – то будет стимул поддерживать связь и укреплять коммуникации между анклавами. Это, как мы понимаем, одна из самых больших проблем. Полагаю, всем необходимым для ЭКО [39]мы отбывающих девочек снабдим.
– Не в этом же дело! – сердито сказала маленькая женщина. – Для большинства девушек отправка в такой форме будет унижением. Вышвыривают, как…
– Никто никого не вышвыривает. Насколько я помню, самый востребованный инструмент завтрашнего дня весит четыре кэгэ. Это со снаряженным магазином. Все, кто в силах его поднять, имеют право остаться дома. Естественно, пройдя курс подготовки, получив звание и вступив в ряды Национальной гвардии. Слушайте, вообщето я каждый день это перед телекамерами повторяю. Может, хоть здесь обойдемся, а? «Лесбийские гетто, обреченные на вымирание, концлагеря для беспомощных младенцев» – не надоело?
– Так актуальная тема, – заметил полковник. – Самая обсуждаемая в Сети. Разрешите к «Буке» перейти?
– Переходим и не топчемся.
– Строительные работы ведутся. Форт «Владимир» – закончен периметр. «Ярославль» – больше половины строений сдано в эксплуатацию. Ведут дальнюю разведку, вдоль болот развернута сеть стационарных постов. «Суздаль» – попрежнему перебои с электроэнергией. Но потери личного состава снизились. Вчера, так вообще лишь двое раненых.
– Рановато нам радоваться. Когда повторная высадка на «Якутск»?
– Завтра в 22.30 по федеральному времени.
– Прошу мониторить ситуацию, докладывать каждый час. По обеим «Реалам» какова обстановка?
– На Палангу ушло 150 человек, 120 вернулось через сутки. На Дезертир ушло 110 – вернулось 102. На месте их встречают, с этой точки зрения все отработанно, но люди не выдерживают. И трудности с переброской. Потери – 6–10 процентов групп.
– Еще сутки, и работу по тому направлению приостанавливаем. Против биометрии не попрешь. Что по векторам «Фа»?
– Отстаем от графика на шесть дней. Психологически люди все равно не полностью готовы. Шесть смешенных групп в день – у половины инциденты сразу по прибытии. С транспортными группами ситуация крайне острая. Люди с ног валятся.
– Пусть валятся от усталости, а не от «Психа». Но форсировать эвакуацию нет смысла. Мы здесь держимся и держаться будем. – Человек всетаки не выдержал и посмотрел в угол.