Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли

До этого ярлом и правителем шведского королевства был его двоюродный брат Ульф Фасси, который по своему статусу и должен был возглавлять поход 1240 г. [Шаскольский 1978, с. 177–178]. Однако некоторые скандинавские историки не исключают возможности участия в Невской битве и Биргера, занимавшего тогда важное место в шведской иерархии и выполнявшего королевские поручения [Линд 1995, с. 51–54]. Проведенное в 2002 г., антропологическое обследование останков Биргера выявило на его правой глазнице следы прижизненных повреждений, оставшихся, возможно, от удара оружием [Harrison 2010]. Это обстоятельство может служить косвенным подтверждением его участия в походе на Неву, а также сообщения о поединке с Александром Невским. Следует отметить, что Биргер мог участвовать в походе как вместе с Ульфом Фасси, не будучи его руководителем, так и без него, если этому мероприятию действительно не придавалось общегосударственного значения, как полагают некоторые историки. В этом случае руководить им могли и военачальники более низкого ранга, чем ярл. Ранее высказывалось мнение, что вторжение на Неву было организовано не непосредственно из Швеции, а из соседней Финляндии, где находились в то время шведские завоевательные войска [Нордлинг 1977]. Поэтому вопрос об участии в Невском походе Биргера по-прежнему остается открытым.

Поле Невской битвы

При изучении Невской битвы одним из наиболее важных является вопрос о месте, где она происходила (рис. 34). Письменные источники содержат лишь общие сведения, сообщая о стоянке шведских войск: «В Неве Устье Ижоры», «приде в рику Неву и ста Усть Ижеры…» [ПСРЛ 2000, т. III, с. 77, 291]. Учитывая, что это первое летописное упоминание конкретного пункта на реке Неве и летописец знал о нем только понаслышке, оно может быть ориентировочным. Точное место стоянки шведов могло находиться на некотором удалении от места впадения Ижоры в Неву и даже напротив него; и выбор его мог определяться какими-то ландшафтными или гидрографическими условиями; с учетом того; что устье Ижоры все же было ближайшим географическим ориентиром.

Рис. 34. Средневековые археологические объекты, центры позднесредневековых погостов и исторические дороги в Приневье.

1 – дороги по документам XVI–XVII вв.;

2 – реконструируемая средневековая дорога по южному Приневью;

– ижорские памятники XII–XIII вв.: 1 – Инкере-Войскорово,

2 – Мишкино; 3 – район среднего течения р. Мги; 4 – Колтуши;

– центры погостов 1500 г.:

5 – Ижерский, 6 – Ярвосольский, 7 – Келтушский,

8 – Спасо-Городенский (Орешек);

– вероятные направления наступления русских войск от среднего течения реки Ижоры;

3 – направление движения русских войск по Г.Н. Караеву

Стоянка в устье реки имела определенные преимущества для устройства лагеря: защиту природными рубежами, обеспечение контроля за обоими берегами, а также наличие гавани, удобной для стоянки судов. Кроме того, на судах можно было легко подняться вверх по течению Ижоры до обжитых районов для пополнения продовольствия. Поэтому следует рассматривать устоявшуюся локализацию места битвы как наиболее вероятную.

Традиционно считалось, что шведский лагерь располагался на мысу правого берега Ижоры при ее впадении в Неву, вдоль побережья которой стояли шведские суда. Русские войска атаковали позиции противника с юга, со стороны реки Большая Ижорка [Пашуто 1951, с. 87–88]. Существовала версия и с размещением части шведских сил на правом берегу Невы, напротив устья Ижоры, связанная, вероятно, со своеобразной интерпретацией сообщения Повести о помощи ангела русским войскам. Впоследствии появилось и предположение о стоянке шведских судов не в Неве, а в устье реки Ижоры [Караев 1960, с. 179; Караев, Потресов 1970, с. 127; Хрусталев 2009, с. 244]. Когда на левом высоком берегу Ижоры, в 300 м от устья, установили обелиск в память о Невской битве, предполагалось, что он поставлен на том месте, куда бежали шведы, преследуемые русскими войсками [Караев 1960, с. 179].