Окровавленная красота (ЛП)

Полагаю, посещение парада, организованного местными полицейскими управлениями, не входило в его список веселых развлечений. Но, протянув руку под столом, я сжала его бедро, благодаря его, по крайней мере, за то, что он вел себя так, будто непременно выполнит обещания.

— Лу? Это та дочь, о которой мне рассказывала Джем?

Я ухмыльнулась, когда улыбка преобразила нейтральные черты лица Томаса.

— Это так. — Он сделал паузу, казалось, взвешивая свои следующие слова. — Она взволнована встречей с тобой.

Мой папа пытался сдержать улыбку.

— Она… да? Приведи ее в следующий раз.

Спрятав свою улыбку, я посмотрела на тарелку и сосредоточилась на еде, все время задаваясь вопросом, как Томас смог расположить к себе моего отца, пусть даже совсем чуть-чуть, даже не пытаясь.

Мой отец так и не узнал о моих визитах в полицейское управление Лилиглейда. Я подозревала, что сотрудникам было сказано держать рот на замке, и знала, что Бо поручил своему другу взломать их базу данных, чтобы стереть все улики.

Разговор перешел на Лу, Томас рассказал папе о ее предстоящем концерте, где она должна играть на фортепиано, а затем перешел на футбол, так как совпало, что игра должна начаться через час. Томас не интересовался спортом, кроме плавания, но он знал достаточно, чтобы ублажить моего отца.

Я поняла, что Том достиг своего предела, положив столовые приборы и осторожно отодвинув тарелку.

— Спасибо, было вкусно.

Мой папа кивнул, делая вид, что все в порядке. Но даже при том, что он знал о пережаренном стейке, а картофельное пюре было слишком жидким, я поняла, что он оценил Томаса.

— Пока я здесь, хотел бы попросить вашего благословения на руку вашей дочери.

Моя рука дрогнула, держа стакан, который я собиралась поставить на стол.

Глаза моего отца расширились, и он нахмурил брови, потирая подбородок. Секунды растянулись в минуту. Затем, наконец, он сказал:

— Ты все равно собираешься ее спросить?

— Конечно.

Папа покачал головой из стороны в сторону.

— Мне нравится твоя честность. — Он посмотрел на меня. — Ты хочешь выйти зад за него? На этот раз по-настоящему?

Я посмотрела на Тома.

— Да.

— Ты уверена?

Я снова посмотрела на папу.

— Да.

— Он просил твоей руки?

— По крайней мере, раз в месяц в течение последних полгода.

Теперь папа смотрел на меня со смесью шока, затем он метнул взгляд к Томасу, недоверчиво покачав головой.

— Верно. Вот дерьмо. Не позволяй мне тебя останавливать.

Я отнесла наши тарелки на кухню и выскребла их дочиста, пока Томас слушал папину болтовню о каком-то домашнем скоте, с которым у него в последнее время были проблемы, и еще немного об игре на прошлой неделе.

Наблюдая за ними через маленькое окошко, я видела, как Томас кивал, и слышала, как произносил односложные ответы в нужные моменты.

Только когда я начала ставить тарелки в посудомоечную машину, папа сказал:

— Слушай, как твоя фамилия? Я мог поклясться, что встречал тебя раньше.

— Верроне

Дерьмо.

— Хм. — Пауза, затем: — Ты был родственником семьи, которая раньше жила здесь, в Гленнинге?

Томас не колебался:

— Да. Я их сын.

Двойное дерьмо.

Я бросила тарелки и помчалась обратно в столовую, где стрекотание сверчков стало ошеломительно слышно, пока двое мужчин смотрели друг на друга.

— Было так здорово увидеть тебя, папа. Нам нужно идти…

— Подожди, черт возьми, минутку, — сказал он, отодвигая стул и вставая. — Ты живешь в заброшенном замке по соседству?

— От него никогда не отказывались, — сказал Томас, медленно поднимаясь и застегивая пиджак.

Отец отрывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, и я понимала, что он не знал, как реагировать и что сказать. Если бы не сдержался, то ему пришлось раскрыть много тайн как мне, так и самому себе.

Итак, отец ничего не сказал и позволил мне поцеловать себя в щеку. Он даже пожал протянутую Томасом руку, прежде чем мы сбежали по ступенькам крыльца и направились к деревьям.

— Голубка, машина стоит в другой стороне.

— Мы заберем ее позже.

Мы добрались до леса, и, не сдержавшись, я согнулась пополам, пока смех лился из меня потоком. Услышав смех Томаса, я сначала посмотрела на него, а затем выпрямилась, пытаясь отдышаться, взяла его за руку, увлекая в глубь леса.

— Ты ему понравился.

Он ухмыльнулся.

— На несколько минут.

Я провела пальцем под глазами, стирая тушь и все еще улыбаясь.

— Это дольше, чем он давал кому-либо еще.

Томас пожал плечами, потянув меня в другую сторону.

— Мне все равно.

— Правда? — Я нахмурилась.

— Правдат. Потому что теперь, — он остановился и отпустил мою руку, чтобы достать кольцо, которое, как я знала, он месяцами хранил в кармане пиджака, — я наконец-то могу увидеть тебя с ним.

Три бриллианта, собранные в кластер, мерцали в свете луны и звезд. Маленькие, элегантные и …

— Это потрясающе.

— Выходи за меня замуж, Джемайма Дайанн Клейтон. — Наши взгляды встретились. — Выходи за меня замуж, потому что, хотя временами это будет трудно, я обещаю, ты никогда об этом не пожалеешь.

— Надень его, Томас Антонио Верроне, — прошептала я.

С нежностью, от которой воспламенилось каждое нервное окончание, он взял мою руку и надел кольцо на палец.