Окровавленные руки (ЛП)

— Мистер Белланди. Мы не знали, что вы приведете гостя.

На ее лице отразилась паника, и Маттео продолжал, как будто его это не беспокоило. Войдя в дом, как будто он принадлежал ему, он потащил меня за собой. Глаза женщины метнулись в сторону гостиной, и откуда-то донеслись голоса. Глаза Маттео сузились при звуке женского смеха.

— Что он сделал? — Маттео зарычал, крепче обхватив меня за талию.

— Он пригласил мистера Морелли и его дочь, — прошептала она, зажмурив глаза. Ее напряжение усиливало мое собственное, пока я не задохнулась, когда Маттео взял меня за талию, чтобы без предисловий провести меня в гостиную. Лино стоял в стороне, полностью и полностью лишенный той игривости, которую я так привык в нем видеть. Его серьезная маска была на месте еще до того, как мы вошли в комнату, но она мгновенно исчезла, когда он приблизился к нам.

— Айвори, милая, ты как всегда прекрасна, — сказал он, нежно целуя меня в щеку. Он и Маттео обменялись взглядами, и было ясно, на чьей стороне Лино будет линия фронта. Судя по недоверчивым взглядам, которыми трое других обитателей комнаты посмотрели на меня, я должна была догадаться, что этот момент приближается.

Быстро.

— Маттео. — Дядя поморщился. — Что это?

— Я мог бы спросить тебя о том же, Габриэле. Я совершенно уверен, что ясно дал понять, когда мы виделись в последний раз, что меня не интересуют твои договоренности относительно Елены.

Я почувствовала, как мое тело содрогнулось, когда мои глаза встретились с ее глазами, зная, что красотка на диване с большими карими глазами была моей соперницей в ее отношении.

Она улыбнулась, совершенно равнодушная к увольнению Маттео. Что бы ни задумал дядя Маттео Габриэле; любовь не была частью этого. Она встала со своего насеста на синем бархатном диване, преодолела расстояние между нами и прижалась губами к щеке Маттео в приветствии. Я боролась, чтобы сохранить самообладание, зная, что должна казаться равнодушной к красоте передо мной. Если бы Маттео хотел ее, он бы ее получил, без сомнения.

Я не хотел думать о том, что он уже мог это сделать.

— Всегда приятно видеть тебя, Маттео, — практически промурлыкала она. — Кто твой друг?

Я ощетинилась от вопиющего увольнения, чувствуя себя убийственно, когда она протянула руку, чтобы фамильярно коснуться его предплечья. Я не понимала, как я перешла от попытки толкнуть его к женщине, чтобы почувствовать себя собственницей, но я подозревала, что это как-то связано с тяжелым утяжеленным кольцом, сидящим у меня на пальце.

— Елена, — холодно сказал Маттео. — Это моя невеста, Айвори.

Ее глаза расширились, и она на мгновение повернулась к нам спиной, чтобы многозначительно взглянуть на Габриэле. — Ты уверял меня, что я буду его женой.

— Будешь, — заверил ее дядя, не обращая внимания на взгляд Маттео. — Она просто мимолетное воображение. Ты знаешь, каковы мужчины.

— Кольцо на ее пальце говорит о другом, — выплюнула она, метнув взгляд на мою левую руку, где Маттео использовал его, чтобы притянуть меня к себе. — Как жаль. Пойдем, папочка, я думаю, мы достаточно заблуждались для одного дня.

Другой мужчина последовал за своей дочерью за дверь.

— Лино, отведи Айвори в столовую, — сказал Маттео, и я посмотрела на него. Я хотел возразить, что мое место рядом с ним, но угроза на его лице говорила, что это был как раз один из тех моментов, когда мне просто нужно убраться с его дороги.

— Конечно, — согласился Лино, протягивая мне руку. Я отошла от Маттео, позволив ему провести меня к двери в дальнем конце комнаты.

— Ни шагу больше, сынок, — прорычал Габриэле со злобным укусом, от которого мне захотелось прижаться к Лино в поисках защиты.

— Если она так достойна быть твоей женой, то ей нужно привыкнуть к подобным ситуациям. Не так ли? — он повернулся к Маттео.

— Не смей, — ответил Маттео, и его рука спряталась за спину.

Оба мужчины двигались так внезапно, что я не могла уследить за движением. Все, что я знала, это то, что в один момент они смотрели друг на друга, а в следующий у каждого из них было оружие в руке, и они направили друг на друга. Я ахнула, и Лино выругался себе под нос.

— Она — слабость. Я должен был избавиться от нее, когда она в первый раз отвлекла тебя от того, что важно. — Он переместил пистолет вправо, переведя прицел с Маттео и направив его на меня, где Лино повел меня к двери.

Я вздрогнула, чувствуя, как Лино толкает меня за спину, чтобы я не смотрела в дуло пистолета.

— Убить ее сейчас было бы милосердием по сравнению с тем, что они сделают с ней, чтобы навредить тебе.

— Она не мама, отец, — взмолился Лино. — Маттео не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

— Положи свой гребаный пистолет, пока я тебя не убил, — пригрозил Маттео, и тихая ярость в его голосе заставила меня испугаться.

Во что, черт возьми, я ввязалась?

Габриэль фыркнул. — Ты застрелил бы собственного дядю? Ради киски?

— Я пристрелю тебя за то, что ты так ее назвал. Я заставлю тебя страдать, если ты причинишь ей боль, — прорычал Маттео. Габриэле опустил пистолет, бросил его на журнальный столик и поднял руку, словно больше не представлял угрозы.