Округ Форд. Рассказы

Года два назад в Клэнтоне насчитывался пятьдесят один юрист, и практически все они тусовались на этой площади, а их офисы и конторы смотрели на здание суда. Они перекусывали в одних и тех же кафе, встречались в одних и тех же кофейнях, выпивали в одних и тех же барах, обслуживали одних и тех же клиентов и практически все до одного сетовали на выбранную ими профессию. Как ни странно, в городке с населением десять тысяч человек возникало достаточно конфликтов и споров, чтобы худо-бедно прокормить пятьдесят одного юриста, хотя на деле вполне хватило бы и половины законников.

Мак редко чувствовал себя по-настоящему востребованным. На самом деле он был нужен только жене и двум дочерям, причем ему часто казалось, что они вполне могли бы быть счастливы и без него. А уж городок в целом при всей своей потребности в юристах вообще прекрасно бы без него обошелся. Мак давно понял: закрой он вдруг свою контору, никто бы этого просто не заметил, ни один городской клиент не остался бы без юридической помощи. А все его коллеги тайно потирали бы руки от радости, поскольку одним конкурентом стало бы меньше. Да и в суде через месяц вряд ли кто-то о нем вспомнил бы. Это печалило его на протяжении многих лет, но по-настоящему огорчало не настоящее или прошлое, а будущее. Перспектива проснуться однажды, вспомнить, что тебе уже стукнуло шестьдесят и что надо снова тащиться в контору — ту же самую, это без сомнения — и заполнять там формуляры по разводам с обоюдного согласия, регистрировать банкротства людей, которые едва могли наскрести на скромную оплату его трудов… Да, этого было достаточно, чтобы испортить настроение на весь день. Достаточно, чтобы Мак постоянно чувствовал себя несчастным человеком.

Он хотел вырваться из этого замкнутого круга. Вырваться, пока еще относительно молод.

Адвокат по фамилии Уилкинс прошел мимо по тротуару, даже не взглянув на вывеску конторы Мака. Уилкинс, этот полный болван, работал в двух шагах от него. Несколько лет назад, сидя за выпивкой с тремя адвокатами, одним из которых был Уилкинс, Мак вдруг разоткровенничался и наболтал лишнего. Посвятил коллег в некоторые детали придуманного им грандиозного плана, как довести дело о бензопилах до судебного разбирательства и с блеском выиграть его. План, как и следовало ожидать, не привел ровным счетом ни к чему. Когда Маку не удалось убедить хотя бы одного из компетентных судебных юристов штата подписаться на эту авантюру, дело о бензопилах стало протухать. И этот чертов Уилкинс никогда не упускал случая подловить Мака и в присутствии коллег язвительно бросить: «Эй, Мак, как продвигается судебное рассмотрение с этими твоими бензопилами?» Или: «Эй, Мак, так ты что, так и не закрыл эти твои дела с бензопилами?» Правда, со временем даже Уилкинс забыл о деле и перестал его поддразнивать.

«Эй, Уилкинс, старина, хочешь взглянуть на соглашение, которое я только что заключил? Полмиллиона баксов на стол, из них двести тысяч я кладу в свой карман. Это как минимум, а может, и больше. Эй, Уилкинс, да самому тебе не заработать таких денег и за пять лет!»

Но Мак понимал: Уилкинс никогда не узнает об этом. Никто не узнает, и это вполне его устраивало.

Фреда скоро придет — как обычно, шумно ворвется в офис. И Мак поспешил к столу, набрал нью-йоркский номер, оставленный Марти Розенбергом. Когда ответила его секретарша, повесил трубку и улыбнулся. Посмотрел свое расписание на сегодня — сплошной мрак, под стать погоде. Один новый развод на 14.30, еще один, уже в процессе, — на 16.30. Список минимум из пятнадцати телефонных звонков, которые следовало сделать, но не хотелось. Папки с еще одним тухлым делом о поддельной доверенности пылились в забвении. Он схватил пальто и выскользнул через заднюю дверь.

Ездил Мак на маленьком «БМВ» с пробегом сто шестьдесят тысяч миль. Срок договора об аренде на машину истекал через пять месяцев, и он уже начал задумываться о том, на чем ездить дальше. Поскольку в среде юристов, пусть даже их дела шли из рук вон плохо, было принято ездить на автомобилях представительского класса, он уже начал поиски нового, но делал это осторожно. Жена в любом случае не одобрит, какую бы машину он ни выбрал, а ссориться с ней как раз сейчас не хотелось.