Окруженец

— Что будете дальше делать, товарищи командиры?

При этом почему-то посмотрел именно на меня. Вот мне и пришлось отвечать:

— К своим пойдем, товарищ комбриг. Я хочу бить врага в открытом бою. Хотя и к партизанской войне я уже привык. Даже кое-какой опыт появился. А капитан сам за себя скажет.

Ванька обратился к начальству вполне официально:

— Товарищ комбриг! Разрешите пробиваться к частям регулярной Красной Армии!

Потом неожиданно тихо добавил:

— Может, и вы с нами?

На что комбриг ответил:

— Приказывать вам я не имею права. Как решили, так и решили. А вот я для таких прогулок уже староват. Так что мы останемся здесь. Да, ребята? Хотя, вы тоже можете идти.

Он посмотрел на своих, и молчаливый лейтенант хрипло произнес:

— Мы остаемся с вами, товарищ комбриг. И здесь можно пользу Родине принести.

— Все правильно, лейтенант!

И комбриг обратился к нам:

— Ну что, будем прощаться?

Это пока не входило в наши планы, поэтому я и ответил, даже немного насмешливо:

— Да нет, товарищ комбриг! Останемся пока, как же вы без нас? Надо же проконтролировать ситуацию!

— Молодцы! Порадовали старика! Другого ответа я и не ждал.

Хотя ему было только лет под пятьдесят, и записывал он себя в старики совершенно напрасно. Неожиданно в наш разговор вмешался капитан:

— Товарищ комбриг! Спасибо за обмундирование, но нам нужен еще один комбинезон. Очень подходит для ночной войны. Пожалуйста!

— У меня больше ничего нет, капитан. Может, у ребят найдется?

Он посмотрел на своих, сержант молча развязал свой вещмешок, достал оттуда свернутый комбинезон и протянул мне:

— Вот, возьмите.

— Спасибо, сержант, не забуду!

Комбриг тяжело слез с танка и тихо сказал:

— Нужно идти.

Потом приказал сержанту:

— Когда все уйдут, продырявишь баки и бросишь гранату в башню, ясно?

— Так точно, товарищ комбриг.

Юрий Иванович погладил свой танк по шершавой броне, глаза у него повлажнели, но он справился с собой и молча пошел вслед за партизанами. Мы переглянулись, пожали плечами и последовали за ним.

Примерно через час мы уже подходили к временному лагерю. Там нас с нетерпением дожидался командир отряда и, как сугубо гражданский человек, спросил:

— Как там дела, мужики?

Ему ответил комбриг:

— Нормально, Владимир Петрович! Плот соорудили, взяли туда пулемет с нашего танка, и бойцы уже отплыли.

— Сколько там людей?

— Четверо, как и договаривались. Да в засаде на берегу остались шестеро, вместе с Александром Васильевичем.

— Все же комиссар решил остаться. Я же запретил ему это делать.

Но комбриг только руками развел:

— Дело хозяйское, ему я не начальник.

А командир лишь устало сказал:

— Ладно, пусть будет так. А у нас есть и радостная новость. Разведчики отыскали отличное место для нового лагеря, и несколько человек я направил туда. Пускай начинают обустраиваться. А вы отдыхайте пока, скоро будем обедать.

Он пошел отдавать распоряжения, а мы прилегли прямо на землю. Между тем, мимо нас прошла последняя группа партизан, уже налегке. А чуть позже появился и сержант-танкист, подошел к комбригу и доложил:

— Приказ выполнен, товарищ комбриг!

Тот провел ладонью по лицу:

— Добро, отдыхай, сержант.

К вечеру партизаны построили несколько больших шалашей, погода стала проясняться и завтра, похоже, придется повоевать. Что же, на то она и война!

44

Проснулись с рассветом, партизаны были уже на ногах. Сразу же пошли к командиру и еще раз обсудили все детали предстоящей операции.

Решили оставить только штурмовую группу численностью в двадцать человек, а остальных отправили в новый лагерь. Командиром группы был назначен угрюмый парень лет тридцати. Чувствовалось, что злость он имеет на фашистов немереную, но в душу к нему никто не лез, да и сам он не напрашивался на откровенность.

Немного перекусили, партизаны во главе с командиром ушли к лагерю, а мы остались ждать. Взошло солнце, и немцы не могли упустить такой шанс, чтобы покончить с отрядом. Нам пришлось остаться на месте, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Ждали мы недолго, примерно через полчаса послышался гул самолетных моторов, и примерно в это же время появился комбриг со своими танкистами:

— Ну, здорово еще раз, орлы! Не смогли мы уйти просто так, с вами пойдем.