Окружившие костер

С Дынкисом было не легче, большей частью из-за того, что я не понимал, откуда он вообще взялся, тогда как о знакомстве Алины с Толяном мне было известно. Я знал, что Хукуйник, если верить его словам, терпеть Дынкиса не может, и это было плюсом. Плюсом являлся и костюм Дынкиса: очень хорошего пошива, серый в мелкую клетку. В таком костюме в палатку не полезешь. Да еще и "дипломат" в руке - нет, этот, вероятно, едет куда-то на дачку, с нами ему просто по пути... и он не будет мне помехой. Но черт возьми, как много значит для нас чужое мнение! Я совершенно ничего не знал о Дынкисе кроме того, что он - Дынкис, и впридачу к этому, по словам Хукуйника, изрядный мерзавец, - больше ничего, но я уже, слепо веря Хукуйнику, да еще и в силу выгодности такого мнения, смотрел на Дынкиса именно как на распоследнего мерзавца. И у меня становилось легче на душе: по крайней мере, не погрешу против совести, коль скоро придется его закапывать. И я вычислял, глядя на долговязую фигуру, тонкий рот, светлые волосы, - вычислял, что он - гадюка, стукач, кляузник, и мне хотелось вцепиться ему пальцами в губы и рот разорвать - потому что какого дьявола ему тут надо? не хочет ли он показать, что намерен любезничать с моей Алиной?!

Алина тем временем стояла с нами рядом, но каким-то образом ухитрялась чисто пространственно находиться вдалеке от каждого. Она городила какой-то вздор - про зеленую травку, опаздывающий поезд, хмурое небо и прочую дрянь. Я, ни на секунду не прекращая лихорадочных размышлений, довольно неумело ей поддакивал и даже пытался острить, но она, по-моему, вообще не понимала шуток. Помню, я чувствовал себя очень неловко, ибо все время разглядывал ее ноги, и ноги это были, доложу я вам! не знаю, не знаю - быть может, вы видывали не хуже, но лучше - позвольте не поверить. Да и не только ноги. Признаюсь честно: я не слишком красив и на девушек с такой фигурой никогда не решался покуситься. Не комплекс неполноценности был в том виноват, нет! Красота высокого ранга загоняла мои низкие желания глубоко в подкорку, и они не смели и пикнуть оттуда. Лишь тогда я достигал ясности сознания, мог трезво оценить обстановку и сказать: такая тебе не по зубам. И, зубы те сжав, добавить: и не по карману. Но вот на этот раз... на этот раз желания мои обрели наглость достаточную, чтобы диктовать условия извилинам. Причиной было Алинино лицо, которое я поначалу недооценил. В дальнейшем, когда мне приходилось ловить взгляд ее зеленых глаз из-за умышленно поднятого плечика... ну, да что говорить, сами потом увидите. Волосы у нее были длинные и прямые, челка спускалась на лоб и, не будучи отброшенной, чуть захватывала крупный нос... пухлые, с вывертом губы непрерывно двигались, обнажая прокуренные зубы. Да еще веснушки... видя веснушки, я утешался, полагая, что, на худой конец, ничего! не стану горевать, коли сорвется тоже, чудо! Короче, зелен виноград.

Итак, мне предстояло выяснить, какую скрипку будет играть в надвигавшемся концерте Дынкис. В том, что концерт состоится, у меня сомнений не было. Едва я хотел задать ему вопрос в лоб, меня опередил Толян, и я мысленно поблагодарил его. Толян, сам того не желая, вытащил мне из пламени каштан, а всего-то он и сделал, что осведомился:

- Ты с нами?

И получил ответ:

- Да.

Горек же оказался каштан!

Дынкис, хоть и держался особняком, достоинства не терял. Я прикинул и решил, что Алина, пожалуй, ближе и дольше знакома с Толяном, нежели с этим очкастым франтом. Оставляя Толяна для более тщательной и тонкой расправы, я вознамерился адресовать первый удар Дынкису. Прекратив испытывать Алинино чувство юмора, я негромко поинтересовался у нее причинами пребывания последнего на платформе.

- Ой, ты знаешь... - и на меня незамедлительно обрушился водопад сведений. Мне удалось узнать следующее: за час до отъезда Алины Дынкису вздумалось ей позвонить, а она умудрилась принять его за другого, ей ничего не стоило разболтать все, что возможно, о месте встречи, а что он - это он, она догадалась лишь минутой позже, а он был уже вполне осведомлен и обещал не опаздывать, хотя никто его и не звал, и вот теперь она не знает как быть, потому что Дынкиса она не переносит, так как он подонок и мало того, что отбил у Толяна какую-то любимую девушку, так еще и живет с нею, да впридачу и любит, но уж тут-то он наверняка врет, а что же теперь будет с бедным Толяном - ведь ему общество богомерзкого Дынкиса более чем в тягость, и все это очень плохо, а откуда взялся Толян, так это она сейчас расскажет... Далее мне пришлось услышать какую-то небывалую галиматью, из которой я сумел вынести лишь одну крупицу информации: присутствие Толяна было для Алины весьма желательно и вроде бы она сама его и позвала - так же, как и меня. Шансы мои падали, я мрачнел, Дынкис безмолвствовал, изучая облака, а Толян задумчиво вперился взглядом в усыпанные окурками шпалы.