Окрыленные любовью

— Гейл? К чему условности? Ты уже вошла. Мне нужно с тобой поговорить по очень важному делу.

Судя по тону редактора, дело и впрямь важное и… денежное, решила Гейл, присев на ближайшее к столу босса кресло. Что ж, придется оставить свои хорошие новости на потом. Работа прежде всего. Вряд ли Рональд оценит, если она перебьет его и начнет хвастать кольцом с розовым бриллиантом, которое ей подарил Алан на помолвку.

— Я слушаю, — деловито произнесла Гейл.

— Во-первых, позволь узнать, как у тебя дела?

— Все в порядке.

— Гейл, я за тебя очень беспокоился всю прошлую неделю.

— Не стоило. Я могу о себе позаботиться сама. К тому же охотников стать моим опекуном у меня всегда было предостаточно. Взять хотя бы мою лучшую подругу Мэрилин… Впрочем, речь ведь сейчас не о моем настроении, верно?

— Нет, именно о нем.

Гейл с удивлением и некоторым недоверием посмотрела на редактора.

— Мистер Бэллет, у меня уже все хорошо. Да, на прошлой неделе я была не на высоте. Мне жаль, что я заставила беспокоиться даже вас. Однако у каждого бывают моменты… Словом, не хочу вас утомлять рассказами о причинах своей хандры. Тем более что мне удалось с ней справиться, — моментально перейдя на официально-почтительный тон, отчиталась Гейл.

— Ты в этом уверена, Гейл? — Рональд пристально посмотрел на нее.

— Да, — твердо ответила она. — Все уже позади. Я снова в строю.

— Как прошел уик-энд?

— Ронни, я чего-то не поняла… Я думала, что у тебя ко мне какое-то важное и серьезное дело. А вместо этого мы ведем светские беседы.

— Гейл, в тебе действительно что-то изменилось, и я пытаюсь выяснить, что явилось тому причиной. Так как ты провела выходные?

Она молча протянула ему листы бумаги.

— Что это? — Рональд надел очки и быстро пробежал глазами по строчкам. — «Выше солнца» в рубрику «Испытано на себе»? Гейл, ты слетала в космос в качестве третьего в истории пилотируемой космонавтики туриста, а я до сих пор не в курсе?

Она усмехнулась.

— Нет, я всего лишь прыгнула с парашютом. Это, конечно, несколько не то, к чему привыкли читатели «Обсервер», но мне почему-то кажется, что моя статья заслуживает внимания. Возможно, я ошибаюсь. Решать не мне.

— Гейл, ради бога! Вспомни, когда в последний раз я заворачивал твою статью? Кстати, такое вообще когда-нибудь было? — озадаченно спросил Рональд, почесав в задумчивости начавшую седеть макушку. Через минуту его глаза расширились. — Что? Ты прыгнула с парашютом?! Какого черта тебе это понадобилось?! Жить надоело?! Ты ведь всегда называла любителей прыжков с парашютом безумными экстремалами, психами!

— Успокойся, Ронни. Иначе доведешь себя до сердечного приступа. Вот уж не предполагала, что тебя это так удивит.

— Удивит? Ты сказала «удивит»? Да я просто в шоке!

— Все в порядке. Я всего лишь пыталась справиться со своей депрессией, — пояснила Гейл.

— Ну и как? Удалось, как я вижу. Теперь ты сидишь в моем кабинете и улыбаешься в тридцать два зуба, словно и не рисковала своим здоровьем неизвестно ради чего! — Неожиданно Рональд успокоился, смахнул выступивший на лбу пот и спокойно спросил: — Ну и как? Понравилось?

— Да. Это так… В общем, прочитаешь в моей статье. Мне кажется, я довольно красочно описала свои впечатления, — не без гордости за подготовленный материал сказала Гейл.

Внезапная вспышка гнева редактора ее и в самом деле поразила. Однако еще больше ее удивило столь же неожиданное успокоение.

— Что ж, — Рональд вздохнул, положив статью Гейл на край своего антикварного достояния, — спасибо за материал. Даже беглого прочтения пары абзацев достаточно для того, чтобы с уверенностью заявить, что эмоций в нем значительно больше, чем в твоем репортаже с праздника клуба «Флай энд фри».

Гейл почувствовала, что покраснела. То ли от похвалы последней статьи, то ли от стыда за форменную отписку двухнедельной давности.

— Надеюсь, спонсоры и важные шишки из числа членов клуба отметят внимание «Обсервер» к их увлечению. Кстати, первая ласточка уже залетела к нам. Мой расчет оказался верным. Люди — даже богатые и известные — любят читать о себе в качественной прессе.

— Извини, Ронни, я не совсем поняла…

Рональд Бэллет поднял вверх указательный палец.

— Владелец одного из фешенебельных отелей Сан-Франциско хочет, чтобы «Обсервер» провел крупную рекламную кампанию. О цене мы, правда, пока не договаривались, но, думаю, она нас очень и очень устроит.

— Здорово, — без особого восторга пробормотала Гейл.

Удачные сделки босса уже давно перестали удивлять ее и уж тем более благоговейно трепетать. Если бы не деловая хватка Рональда Бэл-лета, «Обсервер» никогда бы не занял того места, которое принадлежало ему уже в течение не одного десятилетия не только на рынке периодических изданий, но и в кругу политических и экономических экспертов.

— Он хочет работать именно с тобой, Гейл. Это большая удача и ответственность. Думаю, не стоит тебе лишний раз об этом напоминать.

— О, Ронни… Мне жаль, но, боюсь, тебе придется найти кого-нибудь другого на роль рекламного агента.

— С какой это стати я стану искать тебе замену?