Окрыленные

После вчерашнего тридцатиминутного разговора с Морган она призналась мне, что я на самом деле была под номером два в ее списке. Неудивительно, что Генри Александр был под номером один. Она хихикала над смешными историями, которые я ей рассказывала, и это тронуло меня так глубоко, что я скорбела весь день о том моменте, когда этот мир потеряет такую милую душу. В порыве чувства вины, что я ничем не могла помочь, мне удалось заставить Генри подписать практически все вещи, которые у него были. Я не должна была лично их доставлять, и мне точно не нужно было специально ехать туда почти в полночь после концерта. Сомневаюсь, что она еще не спала. Но чем раньше я оставила бы эти вещи у медсестер, тем быстрее почувствовала бы себя лучше.

Надеюсь.

На втором моем масштабном концерте в Сан-Франциско я старалась даже больше, чем обычно. Устала от выступлений, шедших друг за другом, не говоря уже о том, что у меня было еще одно выступление следующим вечером. Но я оказалась совершенно не в состоянии закрыть концерт. Мой разум работал, вспомнив те вещи, которые я могла-должна была сделать. Сон на мягкой кровати никогда не помогал. Не мне. Я понимала, что зарывала себя в землю. Просто не знала, как остановиться. И, в конечном счете, все закончилось тем, что я лежала на кровати в детском госпитале перед постом медсестер и уставилась в потолок.

После того, как сняли кислородную маску с лица, я выбежала через боковую дверь, где припарковался Девон. Грудь сдавило, мой голос был всем для меня, но он иссяк. Ночной воздух был холодным, но мои легкие обожгло совсем по другой причине.

— Ливи, погоди! — закричал Генри, попытавшись догнать меня.

— Тебе не стоило приходить, — пискнула я, вытерев непрекращающийся поток слез рукавом своего свитера.

— Нет, стоило. И Девон был прав, что позвонил мне. Так что не смей вываливать на него всякое дерьмо, — он обнял мои плечи и притянул к своей груди.

— Я… — мой голос затих на секунду, прежде чем я закончила мысль. — Я в порядке.

Ничего в моей жизни не в порядке.

— Ты должна перестать приходить сюда, — прошептал он, потерев руками вверх и вниз по моей спине.

— Я должна была принести ей эти вещи, — я запнулась в отчаянной попытке удержать свои эмоции под контролем, но с треском провалилась.

Тяжело выдохнув, он поцеловал меня в макушку.

— Ты должна прекратить это. Все это. Ты не мать Тереза, Лив. И не можешь отвечать за весь мир.

Мои руки дрожали, и он наклонился, поместив их между нами.

— Особенно, когда это трогает тебя до такой степени.

— Я в порядке, — уверяла я его в огромной лжи.

Подавшись назад, он наклонил мою голову и посмотрел в глаза.

— Ты упала в обморок посреди больницы. Мне плевать, что ты говоришь — ты не в порядке.

— Я… Я сильная, — выдавила улыбку, но мой подбородок предательски задрожал. Я быстро уткнулась ему в грудь. Если я плакала, не было никакого способа сдержать видимость того, что все было хорошо. Не с Генри.

Я с трудом сглотнула.

Я могла подделать улыбку.

Я была хороша в этом.

Чертов профессионал.

Никаких слез.

Уйдя прочь, убрала все эмоции со своего лица. Я действительно должна была стать актрисой.

По выражению лица Генри стало понятно, что он не согласен со мной.

— Ты когда в последний раз ела? — спросил он, прищурившись, и положил руки на свои бедра.

Еда?

Маленькая девочка собиралась проиграть битву за свою жизнь, а он хотел поговорить о еде?

— Кого, черт возьми, это волнует. Она умирает! — завопила я.

Он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Меня это волнует! Иисус Христос, Ливи. Половину мира, бл*дь, волнует. Похоже, ты единственная, кто не волнуется о себе.

Если бы он только знал, насколько верным было данное утверждение.

Но я не собиралась говорить ему об этом.

Наше внимание привлек голос Девона, когда он припарковал свой черный внедорожник.

— Все хорошо?

— Мне нужна помощь, чтобы затащить ее в машину! — ответил ему Генри.

— Что? — я сразу отошла, чтобы быть вне зоны его досягаемости. — Нет! Я должна вернуться внутрь.

Мой взгляд тревожно пробежал между Генри и Девоном, когда они оба подошли.

— Я сказала медсестре, что сфотографируюсь для ее племянницы.

— Тогда Стюарт отправит ей по электронной почте, потому что я везу тебя домой, откуда ты не уйдешь до завтрашнего концерта.

— Ты не мой отец, Генри. И не можешь принимать решения за меня, — резко ответила я.

— Ну, пока ты не начнешь заботиться о себе, очевидно, это должен делать кто-то другой. Еда и сон — это вовсе необязательно.

Он потащил меня к машине, пока Девон смущенно смотрел.

— Ты же знаешь, что это я подписываю чеки, не так ли? — я выплюнула слова в адрес Девона, попытавшись выбраться из рук Генри. — Мне. Нужно. Идти.

Генри испустил рычание и ослабил свою хватку на моем локте. Я сделала шаг в сторону, но затем потеряла почву под ногами.

— Не в этот раз, — скрипнул Генри, перебросив меня через плечо. — Я позволял тебе делать эту туфту последние три года. С меня хватит, Ливи. И с тебя тоже. Если ты помогаешь людям, то это не значит, что должна вредить себе.