Раз в неделю неподалеку отсюда в Мэнсфилд-колледже собирается Клуб доктора Кто, чтобы вместе смотреть любимые научно-фантастические фильмы. Но популярный студенческий клуб – не единственный повод, чтобы упомянуть этот колледж, вольготно расположившийся в стороне от туристи ческих троп между Мэннсфилд-роуд и Лав-лейн. Основанный в 1866 году как богословский колледж для представителей религиозных общин, он с самого начала демонстрировал не только экуменическую открытость, но и благородные очертания зданий, созданных викторианским архитектором Бэзилом Чемпнисом. В Мэннсфилд-колледже самая высокая в Оксфорде квота для выпускников государственных школ, имеется междисциплинароный Исследовательский институт экологии, этики и общественных проблем, где работает первый в мире профессор в области теологии животных. Преподобный Эндрю Линци стремится к расширению «высших прав» животных, например права на исполнение надлежащих церемоний при крещении или погребении. Свою книгу
Неподалеку, на кладбище Холивелл, покоятся иные птицы высокого полета из тех, кто учился и преподавал в Оксфордском университете: среди них фанатик прекрасного Уолтер Патер, одержимый театрал Кеннет Тайнен, воинственный ректор Уодхэм-колледжа Морис Баура. Ныне на их могилах разросся плющ, а со стороны Черуэлла, если прислушаться, доносится шум ветра в ивах. Во всяком случае, здесь похоронен и Кеннет Грэм, написавший красивейшую эдвардианскую детскую книгу «Ветер в ивах», ставшую в свое время бестселлером. Рукопись ее вместе с собственной долей от прибыли он передал Бодлианской библиотеке. Грэм ходил в Оксфорде в школу, стал банковским служащим в Лондоне, а на склоне дней вновь захотел вернуться к кротам и лягушкам своего детства, на викторианское кладбище Холивелл. Там же, рядом с небольшой, скорее деревенской церквушкой Сент-Кросс, покоится его сын Алистер, родившийся в Оксфорде.
На заливных лугах по другую сторону Черуэлла расположился колледж Св. Екатерины, основанный в 1963 году. Параллельно реке проложен канал, похожий на крепостной ров, поросший водяными лилиями и кувшинками, за ним – полоса газона и длинное, ориентированное вдоль реки главное здание из стекла и клинкерного кирпича. Рядом с привратницкой восседает страдающая артритом колледжская кошка Плопс со строгим выражением на мордочке.
Здания Арне Якобсена кажутся плоскими и тем самым подчеркивают горизонталь речного ландшафта. Проект следует общепринятому в Оксфорде рисунку внутренних дворов, но все четыре угла в них разомкнуты (флигеля не соприкасаются углами) и нет четкого перетекания из внутреннего двора в следующий. Между двумя длинными (по сто восемьдесят метров каждый) жилыми корпусами расположились учебный корпус, библиотека и столовая; блоки зданий разделяет круглый газон. Даже велосипедная парковка у входа имеет идеально круглую форму, а музыкальный павильон шестиугольный. Повсюду геометрия, вплоть до квадратов «веранд» и прямоугольников серых напольных плит.
Пуризм, вещественность, самодисциплина – такие сигналы скрыты архитектором под аурой благородства, открытости, либеральности. Нигде острее, чем здесь, я не ощущал того, что нынешний Оксфорд – всемирная организация, современная кузница успешных научных кадров.
Этот колледж единственный, не имеющий часовни; правда, здесь есть колокольня. Обеденный зал самый большой в Кембридже и Оксфорде, более чем на четыреста мест, но без портретов. Он был подарен колледжу компанией
Колледж Св. Екатерины, покровительницы учебных заведений и библиотек, стал носить ее имя с 1993 года, когда тридцать лет спустя после основания был официально признан большой архитектурной удачей. Министр культуры Великобритании вручил тогда колледжу такой же, как у средневековых усадеб и соборов, сертификат первой степени о том, что комплекс его зданий является архитектурным памятником и как таковой нуждается в защите. Впрочем, есть и свои неудобства: слишком маленькие комнаты, плохая звукоизоляция, недостаточная приватность из-за стеклянных фасадов, жарко летом. Правда, всерьез недовольных студентов я что-то не встретил.