Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

В филиале на Бэнбери-роуд, 60 выставлено удивительное собрание музыкальных инструментов со всего мира: носовые флейты из Ассама, английские гобои из коровьего рога, китайские поющие стрелы, которыми стреляли, чтобы подать сигнал, когда по стране путешествовал император, дабы народ успел своевременно исчезнуть из поля зрения правителя. Не пропустите Музыкальный сад позади здания. Там есть растения, из которых делаются музыкальные инструменты, и растения с говорящими именами: трубные лилии, ангельские трубы, рожковые фиалки, колокольчики, тюльпаны Берлиоза и розы Генделя.

Лабленд: мир лабораторий

Почти невозможно в двадцать два года получить Нобелевскую премию, зато уже в этом возрасте, окончив Оксфорд, вполне возможно точно знать, что необходимо делать в будущем, чтобы когда-нибудь все-таки получить Нобелевскую премию.

Алан Райен, ректор Нью-колледжа (2000)

Позади Университетского музея вдоль Саут-Паркс-роуд простирается территория науки, владения естествоиспытателей. Лаборатории Лабленда представляют собой конгломерат зданий из кирпича, стекла и бетона, в архитектурном отношении также являя собой антимир по отношению к центральным колледжам.

Чуть ли не до середины xx века в Оксфордском университете главенствовали гуманитарные науки. Хотя не было недостатка и в выдающихся ученых-естественниках, начиная с Роджера Бэкона и заканчивая учеными из Уодхэм-колледжа, основавшими Лондонское Королевское общество. Ведь из тени церковной и литературной ортодоксии естественные науки вышли лишь к середине XIX века. О начале Ренессанса свидетельствовало строительство Университетского музея. Впервые естественно-научные дисциплины, прежде разведенные по разным корпусам, сошлись под одной крышей. Правда, ненадолго. Уже в 1872 году физики выехали оттуда – в расположенную по соседству Кларендонскую лабораторию, один из множества новых институтов, возникавших тогда вокруг Университетского музея.

Благодаря Кларендонской лаборатории, основанной в 1870 году, на несколько лет раньше более знаменитой кембриджской Кавендишской лаборатории, Оксфорду удалось восхождение к самым вершинам атомной физики и лазерных исследований. Главной движущей силой его стал Фредерик Линдеманн – физик, космополит, эксцентрик, возглавлявший лабораторию с 1919 года, а во время Второй мировой войны весьма влиятельный советник Уинстона Черчилля.

Линдеманн, получивший прозвище Проф, – единственный в истории профессор, когда-либо принимавший участие в Уимблдонском теннисном турнире. Он учился в Берлине, тогдашнем центре теоретической физики. По его инициативе такие ученые, как Франц Займон и Курт Мендельсон, уехав из гитлеровской Германии, оказались в Кларендонской лаборатории, где в 1933 году впервые в Англии ими был получен жидкий гелий. В новом здании лаборатории, корпусе Линдеманна, открытом в 1939 году, команда под руководством Франца Займона работала над программой Tube Alloys («Трубные сплавы»), как для отвода глаз называли разработку атомной бомбы. Сегодня ученые из Кларендонской лаборатории создают в том числе и приборы для экспедиций NASA на Марс и Титан, спутник Сатурна, расположенный в семи годах полета от Земли.

Позади Кларендонской лаборатории в Лабленде расположились лаборатории химиков, анатомов, фармакологов, ботаников и биогенетиков, а над ними возвышается восьмиэтажный Институт микробиологии. С момента открытия в восточной части Саут-Паркс-роуд школы патологоанатомов (1927) сэром Уильямом Данном противники вивсекции неоднократно выступали с протестами. Патологоанатому Говарду Флори совместно с биохимиком Эрнстом Борисом Чейном, приехавшим из Берлина, в 1939 году удалось совершить решающий прорыв в изучении лекарственных свойств пенициллина, уже открытого в Оксфорде в 1928 году Александром Флемингом.

Как и кембриджские коллеги, оксфордские естествоиспытатели создавали все новые высокотехнологичные производства и открывали новые лаборатории на окраинах города. Особенно успешным оказалось сотрудничество университета с производством в области биотехнологий – коммерциализованные научные исследования по американской модели. На медико-биологические исследования Оксфордский университет выделяет почти триста миллионов евро в год – больше, чем Кембридж. «Это просто штамп, что Кембридж якобы обитель естественных наук, в то время как Оксфорд – оплот гуманитарных наук; сегодня это не соответствует истине», – говорит Алан Райан, ректор Нью-колледжа.