Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

После реставрации монархии Акт о единообразии восстановил старый англиканский порядок. В канцлеры университета стали навязывать придворных фаворитов, и в назначениях глав кафедр на протяжении десятилетий можно проследить протестантско-католическую чехарду на престоле. Тем не менее не только кембриджским платоникам, группе либеральных философов религии, удавалось тогда с картезианской неподкупностью заниматься наукой и учить: «Разум – свеча Господа».

Пока вера искала основу в разуме, разум нашел новую религию – естественные науки. После основания Лондонского Королевского общества (1660) были образованы кафедры математики, химии и астрономии. Над Кембриджем взошла сияющая звезда Исаака Ньютона.

Самые жаркие студенческие дискуссии проходили, однако, в кофейнях, где пуритане и рационалисты лакомились новомодным напитком, устраивая оргии трезвости. В кофейнях курсировали теории, колледжские сплетни, стихи студентов, а вскоре и первые газеты. Эти предшественники интернет-кафе стали настолько популярны, что вице-канцлер и ректоры в 1750 году выпустили указ, запрещающий посещать кофейни до обеда.

В отличие от Оксфорда Кембридж в те времена был относительно изолирован от Лондона. Только с 1792 года было налажено прямое регулярное почтовое сообщение. На преодоление расстояния от Лондона до Кембриджа требовалось семь часов с четвертью.

В XVIII веке корона и парламент все охотнее предоставляли университет самому себе. Доны и студенты занимались тем, что им больше всего нравилось: учились и развлекались. Ловили рыбу и охотились, сидели в кофейнях, ходили на театральные представления и к проституткам, услуги которых при таком скоплении холостых преподавателей и жеребцов-студентов были весьма доходны. В комнате отдыха, этом георгианском закулисье Сент-Джонс-колледжа, еще можно ощутить атмосферу того элегантного века и пиршеств Гаргантюа – «в высшей степени комфортабельный и респектабельный век», по определению Лесли Стивена.

К оксбриджским клише тех лет относятся образы клюющих носом донов и бойких студентов, поглощенных охотой, рыбалкой или возлияниями. Уже в те времена эскапады эксцентричных сынков аристократии привлекали больше внимания, чем скрюченные спины книжников. Большинство студентов, однако, были из небогатых семей, много работали и в будущем надеялись по меньшей мере на доход, который позволил бы им прокормиться. Многие профессора георгианского Кембриджа вообще не читали лекций или просто отсутствовали.

К 1800 году репутация Кембриджа, как и Оксфорда, была серьезно подмочена. Два других университета обошли их по рангу, прежде всего в естественных науках: шотландский Эдинбург и Геттинген, где ганноверский курфюрст Георг II Август основал университет, вскоре ставший самым уважаемым учебным заведением Ганновера. Внутри страны впервые включились в конкуренцию Даремский (1832) и Лондонский (1836) университеты. Оксбридж утратил монополию. При этом число студентов выросло: преуспевающий буржуазный средний класс нуждался в новых образовательных центрах. И даже в Кембридже, в этом коммерциализированном обществе викторианцев, едва затронутом индустриализацией, почувствовали, что пора приносить пользу. Реформы запоздали. Толчок дал принц Кобургский, Альберт, супруг королевы Виктории.

С небольшим перевесом в голосовании Кембриджский университет избрал в 1847 году своим канцлером этого малопопулярного немца. К облегчению королевы принц Альберт обрел, наконец, собственное поле деятельности. На самом же деле принц Альберт знал об образовании в Германии и Англии больше, чем большинство британских академиков. Но для решительных реформ он был слишком мягок и чересчур уважительно относился к кембриджским традициям. Лишь с Университетским актом 1858 года он начал ревизию законов и учебной программы. Была значительно урезана автономия колледжей по отношению к университету. Время привилегий прошло: не только католики требовали права на образование – женщины тоже хотели учиться.

Когда мисс Эмили Дэвис в 1869 году, набрав пять студенток, приступила к преподаванию, это было столь же скромное, сколь и решительное начало. Гёртон-колледж стал первым женским колледжем в Великобритании, а через два года вслед за ним появился Ньюнэм-колледж. Интеллектуальная и социальная свобода для девушек? К чему это приведет? Под прогрессом викторианское общество понимало нечто иное.