Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

XX век начался в Кембридже только в 1959 году. В тот год Сэр Бэзил Спенс спроектировал здание имени Эразма Роттердамского для Куинс-колледжа, первое кембриджское строение в интернациональном стиле. Прежний вклад колледжей в современную архитектуру был столь невелик, что Николаус Певзнер, бывший одно время главным профессором изящных искусств в Кембридже, позволил себе заметить: «Похоже, в нашем веке интеллектуальное превосходство может находиться весьма далеко от эстетического». Но уже скоро эти слова «герра доктора профессора» (Джон Бетджемен) будут блестяще опровергнуты. Между 1954 и 1974 годом в Кембридже были основаны семь колледжей, расширены многие корпуса, то есть имел место настоящий строительный бум, породивший не только шедевры, но зато продемонстрировавший необыкновенное разнообразие современной архитектуры.

Есть смысл еще раз оглядеться и в старых колледжах, где современность часто прячется во втором или третьем дворе.

Мое любимое здание – Криппс-билдинг в Сент-Джонс-колледже – меандр из белого портлендского камня на зеленом фоне, бескомпромиссно современное здание, при этом поразительно деликатно вписанное в ландшафт (Пауэлл и Мойя, 1962–1968). Радикальнейшую, наиболее спорную кембриджскую новостройку университет заказал сам: это факультет истории сэра Джеймса Стирлинга, монументальный блок из индустриального стекла и огненно-красного кирпича (1964–1968). «Антиархитектура, в эстетическом плане трогающая не больше, чем парник с помидорами… агрессивно безобразная», – заключил Певзнер. Исторически этот вердикт оказался таким же, как и в отношении факультета истории Стирлинга, который тем не менее находится под защитой государства как памятник архитектуры.

В последней трети xx века Кембридж утвердился в статусе главной стройплощадки – гораздо более продвинутой, нежели Оксфорд, – для снискавших международную славу английских архитекторов. Сэр Норман Фостер, сэр Майкл Хопкинс, Ричард Маккормак, Ральф Эрскин, Элдред Эванс, Дэвид Шалев, Джон Оутрам, Квинлан Терри, Эдвард Каллинан – все они строили в Кембридже, как и два датских архитектора – Хеннинг Ларсен и Эрик Сёренсен. Здесь мы находим новые формальные подходы к классическим архитектурным задачам – часовня и библиотека, исследовательская лаборатория и фабрика. Палитра сооружений простирается от сенсационного Института менеджмента Джона Оутрема в стиле фараонов до шатра в стиле хай-тек Майкла Хопкинса – исследовательского центра «Шлюмберже», который стал приметой нового Кембриджа.

Здесь, на западной окраине города, в зеленой зоне между шоссе М11 и А1303, университет воплощает в жизнь один из двух самых честолюбивых своих проектов: Западный кампус естественных наук и компьютерной техники. На этой территории к югу от Мэдингли-роуд открываются новые корпуса Кавендишской лаборатории и факультета клинической ветеринарии. Появляются новые исследовательские институты, а также совместные предприятия науки и экономики – в том числе и Европейский исследовательский центр Microsoft рядом со зданием Билла Гейтса – университетской компьютерной лабораторией.

Второй новый кампус растет на юге вокруг Нового Адденбрукского госпиталя: это кампус биомедицины. Воплощением мечты миллениума стал спроектированный австралийцем, сэром Алеком Броерсом, нанотехнологом и вице-канцлером университета, «целый коридор для биомедицинских исследований» от Адденбрукса до Хинкстон-холла. На этих землях к югу от Кембриджа дважды Нобелевский лауреат Фредерик Сенгер создал кампус генома человека – главный европейский генетический архив медицины xxi века. Теперешний руководитель Центра Сенгера, сэр Джон Салстон, получил в 2002 году Нобелевскую премию по медицине (вместе с биологами Сиднеем Бреннером и Робертом Хорвицем, бывшими коллегами Крика и Уотсона).

Как связаны жизненные планы с архитектурой? На самые смелые свои проекты университету также необходимо получить разрешение. Этим занимается Брайан Хьюман, заместитель директора отдела городского планирования, где проблема противостояния town и gown получила продолжение, соответствующее духу времени. Университету и колледжам принадлежат около тридцати процентов всех земель, а в западном Кембридже – почти семьдесят. Там город нередко может строить лишь с согласия колледжей, которые, в свою очередь, как крупные землевладельцы подчиняются городскому планированию. Даже новый Западный кампус, проект которого разрабатывал архитектор (и выпускник Тринити-колледжа) Ричард Маккормак, подвергся обычной процедуре утверждения. «Университет поначалу полагал, что речь идет в известном смысле о строительстве у него на заднем дворе, где приоритет принадлежит ему, а не нам», – говорит Брайан Хьюман. Как всегда, в отношениях присутствует «своего рода креативное напряжение, которое требует гибкости от обеих сторон. Разумеется, есть и определенные ограничения в свободе действий». Одно из таких ограничений можно определить словосочетанием «зеленый пояс».