Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

Если вы посетите оба университетских города и сравните их, в глаза бросятся не только различия в строительных материалах. Если в Кембридже многие колледжи выходят на реку, то большинство колледжей Оксфорда зажаты между Хай-стрит и Брод-стрит, задами выходя на улицу. Кембридж – это «здания в ландшафте», как писал Николаус Певзнер, а «Оксфорд – ландшафт из камня». Оксфорд урбанизирован, а Кембридж имеет сельский вид: здесь есть рыночная площадь, но нет такой площади, как Редклифф-сквер. «Кембридж – несомненно, очень уютное, симпатичное местечко после мрачного великолепия Оксфорда – поистине буржуазное, в котором всегда можно найти утешение, во всяком случае на день-другой», – считал Литтон Стрэчи. Когда в 1951 году Кембридж по недоразумению получил городские права, сами кембриджцы были поражены. Этим жестом король Георг VI хотел отблагодарить за то время, которое он провел на реке Кем студентом Тринити-колледжа.

Места, подобные Кембриджу, дают прекрасную возможность совершить обзорную экскурсию по истории архитектуры, от англосаксонской колокольни Сент-Бенет до новейших лабораторий в стиле хай-тек. Перипетии эпохи Реформации привели к тому, что итальянский Ренессанс до Англии дошел поздно, проявившись в первую очередь в орнаментах и декоративных деталях, роскошнее всего – в решетке и скамьях на хорах часовни Кингз-колледжа (ок. 1535 года). В архитектурном плане большинство колледжей по-прежнему придерживались готических традиций. Пример Гонвилл-энд-Киз-колледжа, внедрившего новый стиль в средневековую атмосферу, лишь подтверждает это. Пилястры и фронтон Врат Добродетели (1567), полукруглые арочные ворота с барельефами Викторий на антрвольтах, как на римских триумфальных арках, – чистый Ренессанс, совершенно не типичный для елизаветинской архитектуры. Современницы Врат Добродетели – Врата Чести – цитируют обелиски и другие детали из книги болонского архитектора Себастьяно Серлио. В его весьма влиятельном труде L'Architettura (1537–1551) английские зодчие открыли для себя пять образцов античных ордеров колонн и все остальное, что может относиться к постантичному стилю.

Иниго Джонс ничего не построил в Кембридже, но здесь есть часть решетки для хоров, которую он создал в 1638 году для Винчестерского собора. Поскольку она не вписывалась в готическую обстановку, ее убрали в 1820 году, а в 1912-м выставили на верхнем этаже Археологического музея в Кембридже. В то время как Иниго Джонс в Лондоне призывал соотечественников к великой революции в восприятии классики, в Кембридже и после 1638 года строили стрельчатые окна и готические веерные своды, например, в привратном доме Клэр-колледжа. Одновременно этот колледж начал обновлять свой старый двор в стиле дворцов Ренессанса. Доны Крайстс-колледжа тоже захотели резиденцию в духе нового времени. Симметрично скомпонованное здание членов конгрегации (1640–1643) стоит в строгом и величественном уединении, демонстрируя то, что Джон Ивлин называл «строгая архитектура». Но потом появился человек из Оксфорда и показал кембриджцам, что он понимает под классикой. Это был Кристофер Рен – профессор астрономии, никогда прежде ничего не строивший.

В начале 1663 года, еще до того как в Оксфорде был заложен Шелдоновский театр, Кристофер Рен предложил своему дяде Мэттью Рену, члену Пемброк-колледжа, проект часовни. Это была очень скромная часовня с пилястрами, фронтоном, минимальным декором – первое чисто классическое здание Кембриджа. Кристофер Рен черпал вдохновение не только в книге Серлио, но и у современных ему французских и итальянских архитекторов, например у Бернини, с которым познакомился в Париже в 1665 году. Год спустя он предложил проект еще одной часовни для Эммануил-колледжа, уже с барочными элементами. Однако его шедевром в Кембридже стала библиотека Тринити-колледжа, строительство которой началось в 1676 году, когда сам Рен уже стал главным королевским архитектором. В здании библиотеки, грандиозном по замыслу, безупречно выполненном вплоть до мельчайших деталей, Рен придал палладианскому классицизму собственное звучание, которое ни с чем не спутаешь.

Мы встречаем в Кембридже и Николаса Хоксмура, ассистента Рена. В отличие от Оксфорда здесь ему не позволили воплотить ни один из монументальных проектов (начиная с 1713 года) в Кингз-колледже, в том числе большой двор девяносто на девяносто метров с крестовым ходом и колокольней, или реализовать честолюбивые планы в центре города. Если бы Хоксмуру позволили их осуществить, сегодня мы могли бы по главной аллее пройти вдоль всей улицы Петти-Кьюри от Крайстс-колледжа до часовни Кингз-колледжа, где по замыслу был предусмотрен forum academicum (академичесий форум) с колоннадой. Улицу Тринити-стрит Хоксмур тоже хотел расширить и украсить ее обелисками в стиле римской площади Navona – барочная Cantabrigia Romana (Римский Кембриджшир).