Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

В сфере публицистики выпускники Кембриджа также играют весьма заметную роль: обозреватели и репортеры Нил Эшерсон, Джон Симпсон, Роджер Скратон, Мартин Белл, Саймон Хогарт и биограф Сэмюэля Пеписа Клер Томалин; основатель и издатель журнала «Лондонское книжное обозрение» Карл Миллер; звезды телевидения Дэвид Фрост и Джереми Паксмен – и это только самые известные. Все издатели легендарного сатирического журнала Punch с 1874 по 1932 год вышли из Кембриджа; многие еще раньше снискали свои первые журналистские лавры в «Гранте». Для этой студенческой газеты левша Рональд Сирл, родившийся в 1920 году в Кембридже, нарисовал свои первые карикатуры; полученными гонорарами он оплачивал учебу в Кембриджской школе искусств, где рисование ему преподавала внучка Дарвина Гвен Рейверат. В 1979 году издание «Гранта» возглавил Билл Бафорд, двадцатичетырехлетний стипендиат Кингз-колледжа из Калифорнии. Благодаря своим литературным открытиям он превратил выпускавшуюся с 1888 года студенческую газету в самый яркий литературный журнал Англии, получивший международное признание. В 1990 году Билл Бафорд вместе с журналом переехал в Лондон, а в 1995 году стал литературным шеф-редактором еженедельного журнала New Yorker – вполне кембриджская карьера.

Философский камень: архитектура и градостроительство

Ни одно сердце, думала она, не может остаться равнодушным к этому городу, где камни и витражи, вода и зеленые лужайки, деревья и цветы, вся их упорядоченная красота направлена на служение наукам.

Ф. Д. Джеймс. «Неженское дело» (1972)

Очарование Кембриджа не может найти объяснение исключительно в его архитектуре или ауре учености. Секрет его притягательности – нечто больше, чем сумма колледжей. Кембридж – эстетическое целое, сочетание несоизмеримых частей, как пьеса Шекспира, в которой есть и король, и шут, пафос белого стиха и грубая проза. Магия заключена в чередовании размеров и материалов, где уют уступает место величию, известняк соседствует с кирпичной кладкой, а фахверк с железобетонными конструкциями. Она заключена в классических колоннадах и лугах на берегу Кема, в стилистических контрастах и гармонии, которая как нигде видна в Баксе, парке с задней стороны колледжей. Ренессанс церкви Клэр, поздняя готика часовни Кингз-колледжа, классицизм флигеля Гиббса, романтизм новой готики Уилкинза – парад стилей на подиуме заливных лугов Бакса.

Архитектура Кембриджа – это прежде всего архитектура колледжей. В городе нет кафедрального собора, зато есть часовня колледжа, более царственная, чем собор в Оксфорде. Примерно в то время, когда Кингз-колледж достраивал свою часовню, на противоположной стороне улицы университет и город совместными усилиями обновили церковь Св. Девы Марии (Большей). Эта скромная приходская церковь, одновременно являющаяся и общей университетской, расположилась в тени часовни одного колледжа – противоречие, отражающее тогдашнюю расстановку сил. У многих колледжей были богатые покровители, с готовностью дававшие деньги на строительство, университет же в целом, слишком обезличенный, чтобы заполучить в спонсоры бывших учеников, оставался бедным. Лишь с 1730 года у него появилось достойное здание для церемоний – дом Сената. Только когда ученым-естествоиспытателям понадобились лаборатории, то есть с xix века, университет начинает активнее проявлять себя как застройщик. А что же город? Если не считать церквей, вклад Кембриджа в архитектуру даже меньше, чем какого-нибудь затерянного в пустыне эмирата.

При всех индивидуальных особенностях в архитектурном плане колледжи следовали общему образцу, отражавшему академическую форму жизни. Вокруг прямоугольного внутреннего двора, который в Кембридже называется court, а не quadrangle, как в Оксфорде, располагаются трапезная, часовня и библиотека, ректорская резиденция и жилой флигель для преподавателей и студентов. Крытая галерея, которую называют the screens (ее стены используют как доску для объявлений), ведет между трапезной и кухней во второй двор, а если необходимо, и в третий. Дворы колледжей образуют пассаж и располагаются один за другим, а позади них разбиты сады, где выращивали фрукты и овощи для кухни, а впоследствии были обустроены площадки для игры в боулинг и крокет. Таков основной образец, тема для множества вариаций, типологическое продолжение феодальной застройки.