Октавия

- Ты не должна беспокоиться о снимках, - добавил он. - Это будет неконтрастное изображение с акцентом на лицо, приглушенное и элегантное.

Боже, что скажет Гарэт, если когда-нибудь увидит эти снимки. Я представила себе, как он, наткнувшись на них, просматривая в каком-нибудь киоске иностранные журналы, замрет, не веря глазам, а потом пожмет плечами, потому что всегда знал, что я плохо кончу. Стоило ли на самом деле пройти через все это во имя помощи Ксандру? Или и правда кровь гуще, чем водица?

- Как только вы будете готовы, можно начинать, - произнес Габриэл, высовывая из-за занавески свою золотистую голову.

Андреас широко мне улыбнулся.

- Давай, детка. Тебе понравится, как только мы начнем.

Я села на серебристые атласные простыни, с ужасом разглядывая лес растений в горшках. Студия казалась полной людей, разглядывающих меня скучающими оценивающими взглядами. Я еще плотней завернулась в халат.

Кай Марковитц подошел ко мне.

- Он тебе не понадобится совсем, - мягко сказал он.

Когда я его сбросила, даже Марковитц затаил дыхание. Дружки-головорезы Андреаса пытались сохранить невозмутимый вид, но и у них глаза повылезали из орбит.

- Я же говорил вам, что она почти идеально похожа на девушку из “Варгаса”, которую вы, по всей вероятности, видели, - самодовольно проговорил Андреас.

Кай смотрел в видеоискатель. Его ассистент щелкал полароидом, отбрасывая фотографии в сторону. Андреас и Кай быстро их просматривали.

- Нам нужен вентилятор, обдувать ее холодным воздухом, чтобы она выглядела сексуальней, - сказал Кай.

***

Андреас хотел, чтобы я отработала все сполна. Через два мучительных часа я была заснята во всех мыслимых положениях и нарядах. С серебристой лисой и ниткой жемчуга на груди, в мокрой марлевой блузе, в черных чулках с подвязками и в одних страусовых перьях.

Теряющего терпение Габриэла отправили за персидским котом, которого я должна была прижимать к себе. Но через тридцать секунд мигания вспышек бедное создание, царапая своими когтистыми лапами мой живот, вырвалось из моих объятий и спряталось среди балок перекрытия.

Теперь я возлежала на атласных простынях в чем-то вроде камзола. Кай Марковитц щелкал вокруг, не переставая комментировать.

- Чудесно, дорогая, только чуть спусти его с правого плеча, смотри прямо в камеру. Пожалуйста, чуть больше ветра, Габриэл. Давай, Октавия, расслабься, помогай мне, закрой глаза, оближи губы, поглаживай себя.

- Нет, - прошептала я, - не буду.

Марковитц вздохнул, вытащил пленку и, взяв у ассистента новую, перезарядил аппарат.

- Повернись, - сказал он. - Уткнись лицом в простыни и застынь в таком положении.

- Я не могу застыть, когда я совершенно испеклась, - огрызнулась я.

- Подожди, - сказал Марковитц, - подожди, это же просто фантастично. Пойди посмотри, Андреас.

Подошел Андреас. Они тихо посовещались, потом Андреас подошел и присел рядом со мной на кровать, наполнив мой бокал.

- Ты слишком напряжена, детка, - сказал он. - Ты просто не признаешься.

- Как же иначе, когда вы все глазеете на меня?

Это мне напоминало детство, когда мама настаивала на своем присутствии во время осмотра меня врачом.

- Ты должна постараться.

Я снова ощутила, как он наслаждается моим полным унижением, отплачивая мне за все те случаи в прошлом, когда я отвергала его. Я снова легла на кровать.

- Раздвинь ноги побольше, широко, вот так хорошо, - сказал Кай, щелкая вокруг.

Когда все закончится, мне останется уйти и броситься с Вестминстерского моста.

Габриэл продолжал суетиться, все добавляя цветы. Его бронзовая безволосая грудь блестела при свете.

- А что, если нам одеть ее монахиней, а Анжелика пусть ее совращает, - сказал он. - Тогда то, что она выглядит такой напряженной, не будет иметь значения.

- Интересная мысль, - сказал Андреас.

В дверь постучали. Один из ассистентов открыл ее и впустил девушку в красном платье, с длинными черными волосами и бледным колдовским, сильно накрашенным лицом. Она казалась взбешенной и была чем-то неуловимо знакома. Может быть, произойдет чудо и она заменит меня?

- Привет, Анжелика, - сказал Марковитц. - Иди, раздевайся. Мы сделаем десятиминутный перерыв.

- Она была на развороте “Пенетрейшн” в этом месяце, - сказал один из помощников Габриэла. - А под картинкой было написано: “Ее отец - профессиональный военный. Анжелика изучает философию в университете. Во время каникул проводит время, любуясь развалинами”.

- Ну, вряд ли можно назвать Андреаса развалиной, - сказал Габриэл.

Андреас открыл еще одну бутылку шампанского.

- Я заказал столик на сегодня в “Скиндлис”, - сказал он, - лаская мое плечо своей влажной рукой. - Мне кажется, в такую жару будет приятно уехать из Лондона.

Он взял пуховку из рук одного из ассистентов Кая и тщательно запудрил мой блестевший нос. Слезы горького отчаяния жгли мои глаза.

- Если вы сможете достать лошадь, - заметил другой безропотный помощник Габриэла, - из нее получилась бы потрясающая Годива из легенды.

- Замолчи, - зашипел Габриэл. - Здесь за углом школа верховой езды. С меня хватило проблем с этим проклятым котом.