Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)

Митрополит Иоанн, обладавший тонкой исторической интуицией, ясно узрел сценарий "уничтожения советской империи путем идеологического "взрыва". Этот сценарий, запущенный сразу после второй мировой войны, предполагал последовательную внутреннюю дискредитацию господствующего мировоззрения, затем его резкий шоковый "сброс" и быструю замену на новое либерально-демократическое - внешне привлекательное, но для России не менее разрушительное по сути. Ставка опять делалась на разрыв исторической преемственности. В современной сверкающей упаковке обществу навязывалось "второе издание" революции 1917 года. Этот процесс получил название "перестройки"".409

Сейчас можно с уверенностью говорить, что "перестройка" являлась подготовительной ступенью для последующих манипуляций внешних сил с Россией. С этой точки зрения эпоху "демократических реформ" следует считать вторым изданием Октябрьской революции 1917 г. в рамках ее решения революция против России. Эти "реформы" идут сверху, не вызывая в народной массе никакого энтузиазма. Напротив, народ занял отстраненную позицию по отношению к ним, наблюдая со стороны за экспериментами "демократов". Вот яркое свидетельство А.И. Солженицына- принципиального противника большевизма: "Проехав много российских областей, через тысячи писем вдогонку я вынес ощущение, что наша народная масса обескуражена. Людей низов практически выключили из жизни. Все, что делается в стране, происходит помимо них. У них остался небогатый выбор. Или влачить нищенское и покорное существование, или искать пути такие, как незаконные ремесла, как обманывать государство и друг друга".410 И все же есть достойный русского народа выбор, испытанный веками: "встать за себя" ...

Помимо решения революция против России, Октябрь 17-го года, будучи мощным прорывом миллионов людей в будущее, к социальной свободе, справедливости и равенству, содержал и другое решение: революция для России. Именно этим он велик и притягателен. Пройдет нынешний "демократический угар" и в памяти русского народа он навсегда останется Великим Октябрем. Его не забудут и народы мира, ибо, как писал Б. Рассел, "Российская революция-одно из величайших героических событий в мировой истории. Ее сравнивают с Французской революцией, но в действительности ее значение еще более велико".411

1 Ильин И.А. Собр. соч. М., 1996. Т.6, кн. П. С.25.

2 Ильин И. А. О грядущей России. М., 1993. С.169.

3 Там же.

4 Одним из типичных примеров последнего может служить И. Бунич, по которому в октябре 1917 г. произошло следующее:

"Воспользовавшись демократическим хаосом после свержения монархии, власть в стране захватила международная террористическая организация... Такого в истории человечества еще не было. И то, что это удалось, явилось для мира полной неожиданностью, не меньшей, впрочем, чем и для самих его участников-кучки разноплеменных авантюристов, собравшихся вокруг своего полубезумного лидера" (Б у ни ч И. Золото партии. Историческая хроника СПб., 1992. С.5-6). В этих откровенно злопыхательских пассажах проглядывает физиономия идеолога современной российской "демократии", с усердием открещивающегося от своих предшественников и создающего иллюзию полного несходства октябрьских событий с днем нынешним. Прав Ю. И. Семенов, утверждающий, что наша "демократическая" печать "демонстрирует гармоническую смесь самой наглой лжи, удивительного невежества и невероятной глупости" (Семенов Ю. И. Россия: что с ней было, что с ней происходит и что ее ожидает в будущем, М., 1995. С.30).

5 Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С.10.

6 Там же. С. 11, 17.

7 Федотов Г.П. Собр. соч. В 12т. М., 1996. Т.1, С.110.

8 Гордин Я. Без ненависти и презрения// Смена, 1990. 29 ноября. Интересные соображения о единстве истории см. также Гордин Я. Меж рабством и свободой. Л., 1994. С.9-24; 291-376.

9 Там же.

10 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.45. С.285.

11 Арин О. Письмо из Ванкувера//Советская Россия. 1997 8 июля.

12 Не следует, однако, преувеличивать значение этих предпосылок в деятельности Петра. Они лишь обращали внимание реформатора на ту или иную проблему общественной жизни. Во всем остальном он был самобытен. Следует прислушаться к словам А. В. Карташева, который писал: "Сколь ни стирали наши крупные историки (Соловьев, Ключевский, Платонов, Милюков) мифологический налет на эпохе Петра Великого путем углубленного прояснения непрерывности исторического процесса, в котором нет перерывов и сказочных скачков, но после всей их критической чистки еще бесспорнее установилась обоснованность проведенной нашими предками разделительной черты в русской истории общей, а в данном случае и церковной: до Петра и после Петра" (Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. М., 1992. Т.2. С.311).

13 Солоневич И. Народная монархия. М., 1991. С.466.

14 Там же. С.423.

15 Там же. С.473.