Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Грузовые автомобили, наполненные рабочими заводов, солдаты, идущие эшелонами, броневики, походные кухни, артиллерия, работницы, даже подростки — хаос движения и людей, хаос мыслей и положений, и над всем этим огромная воля к победе у рабочего класса, сумевшего своим энтузиазмом, самоотвержением и героизмом и в столице, и под Царским, и во время восстания юнкеров, и на почте, и на электрической станции, которые пытались бастовать, и на железных дорогах, — кого зажечь жаждой борьбы, кого увлечь, убедить, кого подавить силой оружия.

Измученный и усталый, как и все, обезумевший, без сна, я через несколько дней, шатаясь, шел по коридорам Смольного с одним желанием — лечь и уснуть.

Вдруг навстречу идет огромного роста человек, а за ним человек пятнадцать молодых людей с винтовками.

— А, вот вы где! — вопит великан, и через минуту он душит меня в объятиях.

Я узнаю доктора Исполатова (ныне покойного), стихийного революционера-большевика.

— Вот узнал о восстании, — вопит доктор, — вынул спрятанные мною винтовки еще от 1905 года, собрал ребят и айда сюда! Сегодня приехал и уже был у Ленина.

«Ребята» улыбаются, у них блестят зубы и дула, и все их фигуры дышат готовностью умереть за дело Советов. Уславливаемся о встрече с доктором, примчавшимся из глубины Тамбовья, и я бегу спать.

Не знаю, долго я спал или нет, только вдруг меня разбудили шум и говор. Придя в себя, я увидал Рыкова, Зиновьева и еще нескольких их единомышленников. Шло обсуждение создавшегося положения вследствие известного всем их выступления.

Я вышел из комнаты возмущенный этим совещанием. Найдя где-то укромный уголок, я, наконец, заснул как убитый.

Проснувшись на другой день, я снова бросился в водоворот борьбы; 14 ноября Ленин подписал распоряжение о назначении комиссаром путей сообщения покойного М. Т. Елизарова и второе распоряжение о назначении меня членом коллегии. Я не хотел этого. Мне не хотелось занимать никаких высоких должностей, мне казалось, что я работник не канцелярии, а массы. Я всячески старался уклониться от этого назначения.

Но вызванный В. И. Лениным, выслушав его доводы, я беспрекословно подчинился приказанию.

Когда-нибудь, в другой раз, расскажу о том, как нам пришлось на другой день после переворота завоевывать железные дороги, а сейчас, чтобы закончить эти беглые беспорядочные заметки, хочу рассказать один маленький эпизод.

Мы, напрягая все свои усилия, вели борьбу с нашими врагами, мы взяли власть, опираясь на монолитную готовность всей нашей партии идти всем до конца. И вдруг группа ответственных старых товарищей выступает против общей линии партии. Все мы помним, как отнеслась к этим товарищам партия: она осудила их и сказала, оценив их поступок: «Партия сильна и крепка и без вас».

Как-то, идя по коридору Смольного, я встретил одного из лидеров группы, моего старого товарища, когда-то работавшего вместе со мной в Питере. Он остановил меня и, поговорив о создавшемся положении, сказал:

— А что вы скажете, Владимир, если я начну издавать газету для отстаивания нашей линии.

Я хотел было ответить моему старому приятелю, как вдруг… не удержался и расхохотался. За спиной моего приятеля стоял Владимир Ильич и, добродушно улыбаясь, говорил:

— Газету? Так-с! Так-с!

Мой приятель обернулся, и густая краска покрыла его лицо. Как пуля, он умчался в другую часть коридора.

Владимир Ильич поздоровался со мной и добродушно заметил:

— Ничего. Снова придут к нам. Больше некуда.

Мне почему-то вспомнился этот маленький эпизод, когда я задал себе вопрос, почему мы победили в Октябре.

Я знаю, что исторические причины закономерного общественного процесса привели рабочий класс всего мира к борьбе против буржуазии, что особые условия нашей истории раньше других передовых стран привели нас к социалистической революции и социализму, что Наличие такой партии, как партия Ленина, и, наконец, работа, руководство и гений такого вождя, как Ленин, обеспечили нашу победу, — все это я знаю хорошо. Но я хочу только подчеркнуть, как сильна, как могущественна была наша партия, как гениально было руководство Ленина, насколько была сильна уверенность в победе, что шатания и колебания некоторых большевиков даже в дни вооруженной борьбы за власть не могли смутить ни Ильича, ни партию, и они были глубоко уверены, что заблуждающиеся и дрогнувшие, убедившись в своих ошибках, снова придут к нам.

Великая, славная, могущественная, единственная партия революционного пролетариата, партия Ленина, партия Октября, авангард мировой коммунистической революции!

Счастлив тот, кто хоть маленькую роль играл в Октябрьском перевороте, счастлив, кто боролся под твоим руководством в эти дни.

Над могилами павших борцов обнажим свои головы.

С великой партией рабочего класса вперед к грядущим победам!

К. Еремеев, член Военно-революционного комитета Осада Зимнего дворца