Окулист

Бельчонок радостно пикнул, схватил кусочек, признательно посмотрел мне прямо в глаза, и на секунду исчез в зелени груши. Не успел я откусить, как рыжий бесёнок появился вновь. В двух словах пришлось скормить ему и сыр и весь хлеб. Казалось, мы оба были рады этому факту. Погревшись немного под солнцем, съев несколько вязких груш, я отправился домой.

– Пока Кевин! До завтра! – выкрикнул я и услышал писк в ответ.

Мы стали встречаться каждый день, лазали по деревьям, ели всякую всячину и грелись на солнце. Вскоре Кевин стал бесстрашно таскать еду из моих рук, а иногда просто садился рядом, замирал, поглядывая вдаль, нам было здорово молчать вместе и греться под лучами ласкового солнца. Мы подружились, боль от потери Марджори будто немного сгладилась и отступила на несколько шагов. Это позволило насладиться каникулами и общением с бельчонком. Но я не забывал о ней ни на секунду, господи… нет! План мести оставался в голове, даже когда я спал, и ничего не могло изменить моих намерений. В этом году я позволил себе расслабиться и ненадолго забыться…

Моя мать поспособствовала этому! Она почти не издевалась, почти не била меня, почти никогда не появлялась в моей комнате… На какое-то время я даже забыл её тяжёлый смрадный запах. Шлейф чего-то скисшего, вперемежку с грязным бельём и немытыми гениталиями, это существо (мама) будто выпало из моего мира, исчезла. Я всё ещё боялся её, но именно тогда мои ночные кошмары стали слабее, возможно потому что я к ним привык… ведь люди ко всему привыкают… А может быть, я стал чуточку взрослее. В любом случае ночные сновидения были уже не столь пугающие и мокрые лужи по утрам наконец-то прекратились!

Чёрт побери, это было счастливое время! Я ничего не просил у жизни! Мне просто хотелось думать, что я нормальный мальчишка, а не загнанное в угол, затравленное обществом ничтожество.

– Я мальчик! Ребёнок! Позвольте мне быть счастливым… – иногда кричал мой внутренний голос… В такие моменты предательские слёзы подступали к глотке, не давая вздохнуть.

Позже я научился не плакать! А пока мог себе это позволить, ведь на тот момент мне было всего лишь 10 лет. От постоянного недоедания я был худой, маленький и жалкий. Мне даже стало казаться, что я вообще никогда не выросту, так и останусь скелетообразным карликом с грустными глазами. Только когда я вспоминал о Марджори, чувствовал себя сильнее сильного, и эта невиданная сила растекалась во мне, заполняя каждый уголок моего существа! Чем дольше я думал о ней и чем больше, детальнее прорабатывал план мести, тем ужаснее болела моя голова. В такие моменты, тот, кто поселился внутри меня не живой и не мёртвый, злой сгусток чего-то ужасного, начинал беспокойно шевелиться, скрестись по моей плоти своей когтистой лапой. Он рычал от нервного нетерпения, и чаще всего это заканчивалось обмороком, всё же иногда удавалось его утихомирить и тогда меня просто рвало какой-то серой жижей! Но сразу после избавления становилось легче.

Вы можете подумать, что я нытик из тех слюнтяев, которые постоянно жалуются и всему не рады… Счастливых дней в моей жизни, действительно можно пересчитать по пальцам. Но всё же они были.

Как-то раз ближе к концу каникул я сидел под деревом во дворе и читал книгу (Грёзы) в ведьмином доме. Её написал гениальный Лавкрафт Говард Филлипс, я обожаю его и по сей день! В 60—70 годах его книги произвели фурор, в будущем он стал основателем нового жанра, Лавкрафтовые ужасы, но к тому времени он давно умер и не узнал об этом своём достижении! Вообще, я считаю, он пожил совсем мало каких-то 46 лет, вот если бы ему довелось дожить до 100, сколько бы крутых книг он успел написать! Эх, ну да ладно… в двух словах книги его имеют свойство погрузить читателя в другой мир, полный удивительных теней и опасных загадок. Я был поглощён рассказом полностью и даже не заметил, как появился Кевин. Очнулся, когда он прыгнул мне на плечо и заглянул в глаза. На его мордашке читалось недоумение, он будто говорил.

– Ты что не видишь, что я уже давно тут? Ты что, вздумал игнорировать меня?

– Привет, Кевин! – воскликнул я.

Глянув на него одним глазком, я аккуратно и как можно бережнее погладил его указательным пальцем. Боялся, что укусит, но он не укусил, только от удовольствия зажмурил глазки. Думаю, это означало безграничное доверие!

– Ты, наверное, голоден? – еле слышно прошептал я.

Он открыл глазки-угольки и пристально посмотрел на меня понимающим взглядом.

– Я не забыл про тебя дружище! Посмотри-ка, что у меня есть… – бормотал я, поднимаясь с травы.

Кевин спрыгнул и занял ожидающую позу на задних лапках. Немного покопавшись в рюкзачке, я нашёл сырого арахиса, штук десять фасолин и полпочатка сладкой кукурузы. Он моментально подскочил, как это умеют делать только белки, взял кукурузу, почему-то я знал о его выборе, и поспешил в свою нору, расположенную в старом полузасохшем дереве.

Я подумал…

– Какой он классный! – но сейчас не об этом.