Окутанная тьмой (СИ)

-Нет, – твердо произнесла Люси, сбросив руку ангела со своего плеча. Да будь она даже родной сестрой Венди, Люси все равно не примет ее помощь. После того, что с ней было, она убедилась, что доверять ангелам – то же самое, что дать им в руки нож и стать к ним спиной. Доверять им – себе дороже. Лучше уж одной и без их помощи.

-Нет? Я не ослышалась?! Ты не можешь! – воскликнула она, уже явно начиная злиться. Ангел тяжело дышала, постоянно убирая с лица мешавшие пряди волос. Было такое чувство, что если Люси откажет ей еще раз, то она просто наброситься на нее и задушит за такое недоверие. Конечно, ведь не каждый отказывается от помощи ангела. Как жить-то теперь после отказа? – Знаешь как Там хлопочет за тебя твоя мать? – девушка указала пальцем в небо, начав глубоко дышать. Похоже, ссориться с Люси не входило в ее планы, и потому она медленно приходила в себя, возвращая спокойствие и уверенность. – Знаешь? Она полгода умоляла меня помочь тебе, а ты так просто отказываешься? Не смей! Слышишь?! Она волнуется за тебя, хочет помочь, протягивает тебе руку, а ты еще и зубы скалишь?! Смотришь волком, никому не доверяешь, но ты ведь понимаешь, что одной тебе не выбраться, – Хартфилия при одном только упоминании о собственной матери умолка и поникла. Сначала на душе стало теплее, ведь ее мама там – в Раю. Она этого заслуживает как никто другой, а вот ее дочь – нет. Лейла заслуживает находиться там, но все равно следит за ней и всегда следила. Наверное, очень больно смотреть, как собственный ребенок страдает и тонет во тьме, все глубже и глубже, а вокруг него одна сплошная ложь, недоверие.

Дом Лейлы – Рай, дом Люси – Ад, хотя там она не была ни разу. Да ее туда никто и не приглашал. Только Имизуки как-то предлагала «залететь» на огонек, но Хартфилия не осмелилась, боясь оставлять девочек одних. А сейчас ей протягивают руку помощи. И откуда? С небес, оттуда, куда ей вход строго воспрещен.

Живой Лейлу Люси не помнила. Ее внешность и черты лица она, казалось, должна была запомнить с самого детства, как что-то волшебное и родное, но не запомнила. Ее образ всплывал только в виде безмолвной куклы из сада Акихико. Такая неподвижная, такая идеальная. И это длинное розовое платье и эти цветы у ее ног. Хартфилия запомнила ее только так. Кстати, если говорить о замке Акихико, то он, как по наследству, перешел ей, но Люси не изъявила желания появляться там и ждать, когда души сами будут идти к ней, как мотыльки на огонь. И потому этот дом вместе с садом и всей огромнейшей библиотекой передали новому Жнецу и имя его – Кин. Он на удивление оказался славным парнем лет пятнадцати с черными глазами и, как бы странно это ни звучало, белыми, как снег, волосами. Как оказалось позже, он дальний родственник Акихико, какой-то брат по какой-то там линии. В общем очень-очень-очень далекий. Он прекрасно знал, кто такая Люси и, как оказалось, в кругах демонов она знаменитость. Он знал, какая история связывает ее с Акихико и Имизуки, знал, что случилось с ангелами. Кин знал, кто для нее эта молодая женщина в самом центре сада и знал как она дорога для нее. Он знал о ней практически все, все ее старания и жертвы ради друзей. Он знал и подражал ей. Он как-то даже пообещал защищать Лейлу, чтобы глупые души не трогали ее и пока он сдерживал свое обещание. – Все еще будешь противиться? – Амэтерэзу протянула вперед руку, предлагая Люси дружбу, а та только покосилась на нее, думая, что есть все же какой-то подвох в этом предложении, есть, но его не оказалось. Если она откажется, то подведет мать и все старания умершей Лейлы будут впустую.

-Твоя взяла.

Они прошли более половины пути за полтора дня и уже к обеду были у соседствующего с Магнолией маленького городка, который выглядел более дружелюбно, чем предыдущая деревня, в которой их пытались закидать камнями и принести в жертву речному божеству. Адриана упрямо настаивала сначала передохнуть здесь, а уже потом идти в Магнолию на охоту и, как ни странно, ей никто не перечил. Люси даже с какой-то легкостью согласилась на ее предложение, и дело было вовсе не в том, что она или девочки устали. Просто раны, оставшиеся от Великого порыва, до сих пор не зажили, что начало тревожить. Царапины кровоточили с самого начала, и регенерация по какой-то причине не могла справиться с этим. Похоже, заклинание для демонов действует слишком серьезно, даже если это всего три неглубокие раны.

Венди с опущенной головой шагала рядом с Люси, уже не отходя от нее ни на шаг. То ли боялась, то ли сама не хотела. В отличие от нее Марвелл не чувствовала за собой никакой гордости, а только разочарование и чувство вины. И как это она решилась использовать это заклинание против обычных демонов? Имизуки же говорила, что только на крайний случай. И все-таки она глупая и слабая.