Олдорандо (СИ)

   Медленно погасло зеленое свечение, улеглась пыль. Снова стало тихо, только в проходе между каменными берегами шелестел ветер.

   Люди боялись пошевельнуться, не то, что сдвинуться с места. Первый червь всё ещё ждал внизу, в темноте. Он не был виден, но о его присутствии свидетельствовал слабый зеленый свет, едва различимый вдалеке над телом издохшей твари. Червь чего-то ждал, равномерно выдыхая клубящиеся зеленые облачка.

   И вот голова чудовищной гусеницы шевельнулась, заскрежетала чешуя, обдирающая каменья. Они услышали тяжелый скрежещущий звук скользившего вдоль прохода тела. Тварь медленно возвращалась обратно, словно опасаясь ловушки. Её гигантская голова вдруг жутко поднялась над туловищем мертвого собрата.

   Уже потом каждый из них признался остальным, что не испытывал большего страха в своей жизни, и четверка придет к единодушному мнению, что это был самый мучительный миг их подземных странствий, самый жуткий момент в их хождении по мукам. Каждый из них, прижимаясь к стенкам ниши, думал про себя, что первый червь знает о них, знает, где они скрываются, что убитое чудовище было его супругом или супругой, и сейчас он идет к ним, чтобы отомстить.

   К счастью, они ошибались. Гигантская голова чудовища склонилась к туше погибшего собрата -- и внезапно острые клыки принялись разрывать плоть ещё не успевшего остыть трупа. Червь стал его жадно пожирать.

   Четверо людей уже не могли больше оставаться в убежище. Звуки отвратительной трапезы были слишком красноречивы и надломленные рядом ужасных испытаний нервы беглецов не выдержали. Они выскочили из ниши, и, оскальзываясь на липкой желеобразной крови чудовища, разлившейся повсюду, бросились бежать в темную глубину пересохшего русла, не думая о том, что их могут заметить, услышать или учуять. Вслед им, постепенно замирая, неслись звуки страшной трапезы. Теперь Юли знал, что миф о черве Вутры не был в Панновале мифом -- пока чья-то милосердная рука не обрушила ведущий в него мост...

   Их путешествие через мрак горных лабиринтов возобновилось. Юли старался вести свой отряд в ту сторону, откуда дул ветер, но туннели бесконечно ветвились и сквозняк порой совсем замирал. Недавняя жуткая встреча заставила их постоянно озираться. Сейчас они поминутно останавливались при каждом шорохе и потом подолгу прислушивались к звукам тьмы. А если им нужно было что-то сказать, то говорили они это дрожащим шепотом, чтобы не привлечь к себе внимание ещё чего-нибудь или кого-нибудь неведомого.

* * *

   Однако подземная тьма не желала выпускать их. Юли бросался то туда, то сюда, но выхода нигде не было. Наконец, им захотелось есть, но взятая из Панновала при побеге провизия уже давно закончилась. Потом их охватила жажда. Подарком были капли ледяной воды, иногда собиравшейся во впадинках камней, падавшей с холодных сводов или сочащейся из многочисленных расщелин, в изобилии попадавшихся на их пути. Вода помогала освежить голову и поддерживала иссякающие силы. Они медленно брели наугад по каменным лабиринтам, с каждым часом слабея. Время шло. Юли уже захотелось спать. Но, несмотря на трудности пути, никто из беглецов уже не вспоминал о сумрачной защищенности Панновала, который заслонял своих жителей от всяких невзгод в обмен на безропотное молчание. Штрихи карты, начертанной отцом Сифансом, уже давно выветрились из памяти Юли. Они при всём желании уже никогда не могли вернуться назад -- ни в Панновал, ни даже в мир Берущих. Вокруг них не было никаких примет, которые могли бы указать им путь. Юли просто не решался признаться остальным, что они безнадежно заблудились и он ведет их, руководствуясь только бездумным инстинктом, то есть по сути в никуда. Всё, что у них осталось -- это бесконечная тьма, через которую им нужно было пройти во имя жизни.

* * *

   Тем не менее, Юли понял, что они постепенно приближаются к поверхности. На берегу вновь найденного ими высохшего русла лежали развалившиеся остатки того, что когда-то, вероятно, было лодкой. За ней они стали натыкаться на кости каких-то мелких животных, хрустевшие под ногами и разбросанные то тут, то там. Наконец, Юли, догадавшись, высек искру, и при вспышке кремневой зажигалки они увидели над головой целую колонию спящих летучих мышей. Это был очень добрый знак -- все они знали, что летучие мыши всегда селились недалеко от выходов пещер, но вот где был этот выход?..

   При мгновенных вспышках искр, летевших из-под кремневого колесика, Искадор ухитрилась подстрелить несколько летучих мышей, но, несмотря на голод, они просто не смогли заставить себя есть этих мерзких вонючих тварей сырьём.