Оле, Мальорка !

Она прыгнула на меня, обхватив руками за шею и обвив бедрами мою поясницу. Мой платиновый дружок мигом проник в нее. Оргазм потряс её почти сразу же, и я поспешил составить ей компанию. Крик Каролины эхом прокатился над бирюзовой водой заливчика. Запрокинув голову назад, она беспомощно лопотала:

— О Боже, о Господи…

Потом бессильно обмякла в моих руках и повисла на мне.

— Отнеси меня на берег, Инглиш, — попросила она.

Мы ещё долго лежали, обнявшись. Мне даже показалось, что Каролина уснула, когда она вдруг встрепенулась, вскочила и посмотрела на меня; в глазах плясали чертенята.

— Пошли, Инглиш, я отвезу тебя на яхту.

— Что?

— Опять ты за свое. Я сказала…

— Я слышал, что ты сказала.

— Тогда пойдем. Одевайся.

— Постой, Каролина… Здесь — одно дело, но что скажет Кларенс, когда я заявлюсь на яхту?

— Кларенс ничего не скажет. Не волнуйся на его счет — у него свои развлечения.

— Вот как? — Мне не понравился её тон. — И — какие же?

— Увидишь. Одевайся.

— Э-ээ, я не знаю…

— Инглиш, неужели тебе не хочется посмотреть, как живут другие люди?

— Хочется, конечно, но…

— Тогда собирайся. Никто тебя не съест.

Признаться, от такой перспективы у меня даже дух перехватило. Сколько раз я любовался сказочными яхтами, бороздившими бухту Пальма, и мечтал побывать на борту хоть одной из них… Упустить такую возможность я попросту не имел права. И даже, знай я наперед, чем закончится мой визит на эту яхту, я бы все равно согласился побывать на ней… так мне кажется.

Глава четвертая

В открытое море мы выбрались, когда стрелки часов приближались к восьми, а солнце уже почти скрылось за горизонтом. Волны улеглись, и над водной гладью задувал свежий бриз. Легкий ветерок и мелкие брызги приятно взбадривали меня, поднимая настроение.

Каролина казалась поглощенной вождением. Сидя за штурвалом, она вся ушла в себя. Дроссельная заслонка была, по счастью, открыта только наполовину, что давало мне возможность насладиться прогулкой, не опасаясь, что меня вот-вот выбросит за борт.

Магалуфский залив мы пересекли, следуя примерно в миле от берега. Огни отелей змейкой вились вдоль побережья; должно быть, оправившиеся после фиесты туристы уже готовились вкусить новых ночных развлечений.

Я невольно улыбнулся, представив себе, что сказали бы Элла и Дорис, узнав о том, как я провел день, и чем собираюсь заняться вечером. Я почти услышал, как Дорис прогнусавила:

— Ну и везунчик же ты, Расс — просто слов нет. Слушай, будь другом, приволоки мне симпатичного молодого миллионерчика. А лучше — двух.

Интересно, как отнеслась бы Каролина к моим толстушкам, подумал я. Впрочем, возможно, она даже не подозревала, что такие люди существуют.

Я взглянул на нее. Гордый профиль Каролины четко вырисовывался на фоне чуть розовеющего горизонта. Красотка в бикини. Подбородок казался таким же вздернутым, как и упругие груди, волосы мягким дождем рассыпались по обнаженным плечам.

— Ты не замерзла? — спросил я.

— Нет.

— Дать мою рубашку?

— Нет.

Я уже отчаялся услышать от неё хоть одно "спасибо" или "пожалуйста".

— А что делает папаша Кларенса, чтобы приумножать свои миллионы?

— Как что — сласти, конечно.

— Ах, да — "Кэнди Кинг"![1] А папаша твой чем занимается?

— Всем подряд. Он держит сеть супермаркетов.

— А братья и сестры у тебя есть?

— Если есть, то я о них не слыхала.

Единственное дитя, но — какое! Не удивительно, что она не склонна разбрасываться пустяковыми словечками, вроде "спасибо" и "пожалуйста". Я попытался представить себе её детство, но почти сразу отказался от бесполезной затеи. Что я могу знать о жизни таких людей?

Катер выскочил на просторы залива Пальма-Новы.

— Вот где я живу, — сказал я, кивая на берег. — Вон в том доме, на втором этаже.

Каролина мельком взглянула на берег и кивнула.

— Ты чем-то обеспокоена? — спросил я.

Она повернулась ко мне и нахмурилась.

— Нет, почему?

— Ты уверена, что не совершаешь ошибки, приглашая меня на яхту? Уверена, что никто не будет против?

— Нет, кое-кому это наверняка придется не по нутру. Впрочем, это зависит от настроения.

— Вот как? Замечательно!

— Боишься?

— Как тебе сказать… Как правило, я стараюсь не появляться там, где меня не очень ждут. Я все-таки — не полный мазохист.

— Хотя ничто мазохистское тебе не чуждо — не правда ли?

— В каком смысле?

— Я ведь тоже устроила тебе не самый торжественный прием, но ты остался.

— Ты была одна, а на борту их — восемь.

— Я знаю множество мужчин, которые при виде меня бежали бы без оглядки.

Я улыбнулся и пожал плечами.

— Хорошо, значит, я мазохист.

— Держись крепче! — вдруг крикнула она с нотками раздражения в голосе. — Слишком уж медленно мы тащимся.

Вввжжжжик! Рычаг выдвинут вперед до предела, корма погружается в воду и катер мчит вперед, как на крыльях.

Каролина не гасила скорость до самой последней секунды, пока мы не ткнулись в правый борт яхты, едва не раскроив носом дорогую обшивку.