Олег Чарушников Голова как предмет роскоши

– Не-е, это он в честь лекарства назвал! Тонизирующих, гм, качеств…

Чтоб, значит, здоровенькая была.

– Точно! А в следующий раз можно испробовать: Аспирина, Фурациллина,

Парацетамола, Спазмалгона, Скипидара. Или, скажем, Валидола

(сокращенно: Лида).

– Ципрофлоксацина! Отличный антибиотик. Или Антигистамина…

– А я вот читал, в Германии, в горном Тироле, из-за нехватки йода

часты зоб и кретинизм.

– Это вы, уважаемый, к чему?

– Да я так, о лекарствах…

Таковы были первые отклики новосибирцев на известие о невиданном

женском имени.

«СКОТИНА, А НЕ БЫК!»

Из Индии в Новосибирск приехали студенты, никогда не видевшие

зиму.

– У нас тут снега, метели. В сильные морозы реки замерзают до дна.

– Хе-хе, – недоверчиво засмеялись студенты, – вы шутите! До дна…

А как же крокодилы?

Крокодилов нам только не хватало… Впрочем, в Оби они долго бы не

продержались. Холодно, вода сомнительная, гадкая, химическая… Да и

опасно. Заведись у нас хоть один крокодил, пусть маленький и корявый,

– уже к вечеру его выловили бы браконьеры и продали на сумочки. Нет,

крокодилам в Сибири не выжить. Нежные они.

То ли дело – быки. В селе Абрамово Новосибирской области бык угодил

в погреб с зимними припасами и учинил там страшный погром. Сделал

он это не со зла и не с целью насолить хозяевам за допущенные в его

адрес критические замечания. Бык просто шел по своим делам, наступил

на крышку и… провалился.

Любой человек, попавший в чужой погреб, подаст голос (может быть,

сначала немножко поест зимних припасов, но потом все равно подаст).

Бык обедать не стал (на фига ему соленые огурцы!), а голос подал такой

мощный и страшный, что хозяин погреба, проходивший мимо, вначале

впал в ступор, а затем пришел в сильное беспокойство.

Стали думать, как его оттуда вытягивать. Пока думали, бык помаленьку

разносил погреб. Видя такие бесчинства, хозяин вызвал МЧС. Спасатели

приехали и применили старинную технологию, описанную в сказке

«Репка». Обвязали быка веревками… тянут-потянут… вытянули рогатую

репку!

Бык и хозяин посмотрели в глаза друг другу, и взгляд этот не был полон

симпатий. Расстроились оба ужасно. Этот – от путешествия в подземные

миры и от позорного вытаскивания на веревке. Тот – от умаления

зимних припасов («Это ж одних банок сколько закатали! Скотина ты, а

не бык!»).

Одни МЧС-ники ни капельки не расстроились. Люди они крепкие, насмотревшиеся,

привычные ко всяким каверзам и загогулинам. Если б не

спасатели – тут бы нам всем и конец!

* * *

В Бийске «братья наши меньшие» тоже причинили немало хлопот.

(Кстати, вот странное выражение! Это вы быку весом в восемь центнеров

скажите: «Братик ты мой меньший». Или медведю – громадному, мохнатому,

с большой мокрой лапой, злому спросонья…).

За 2005 год в травмпункты города обратились в общей сложности свыше

600 жителей, укушенных разными животными. В основном конфликты

возникали с собаками и кошками. Одну бедную женщину цапнул на

озере Ая невоспитанный медведь. Грызуны покусали 12 человек, а змеи

– четверых (вот и спрашивается: кто страшней, гадюка или крыса).

Венец статистики – обезьяны. В Бийске, от которого до джунглей год

скачи – не доскачешь, два человека потерпели урон от обезьян! Не то

чтоб они схватились с обезьянами в неистовой схватке; никто не катался

по комнатам, сцепившись яростным вопящим клубком, из которого лете

ли клочья шерсти. Просто допущен был нежелательно близкий контакт

– один раз в цирке, другой раз в зоопарке.

Вообще-то им есть чем гордиться. В Бийске – да чего там в Бийске, во

всей Сибири! – людей, цапнутых хвостатыми мартышкообразными, по

пальцам перечесть.

Так вот живешь и не знаешь, откуда придет к тебе слава.

АХ, КАКАЯ ЖЕНЩИНА!

Эпидемия, эпидемия бродит по Сибири! И это не пернатый грипп, не

повышенная сопливость и не хворь под названием «острое нерасположение

ко всякого рода труду».

Имя эпидемии – памятники.

То в Новосибирске вдруг озарение случится: надо срочно ставить

памятник Пушкину! То внезапно пойдет мода на зоологию, и обильно

повырастают по скверам гипсовые птички-зверюшки. А то как в Томске:

отлили чугунную пушку XVII века, водрузили на монумент и одним

лишь теперь озабочены: куда стрелять в полдень? Ежели в одну сторону

– там Белый дом стоит. Нельзя. Намек нехороший, не так поймут… В

другую сторону – собор. В третью – костел. Так они в Томске и мучаются,

а деваться некуда, надо стрелять.

Отлично, хоть и неожиданно, проявил себя Горно-Алтайск, который

ранее обилием монументов славен не был. Исторически сложилось так,

что об этом городе мировая пресса писала не часто. Теперь, видимо, напишут.

Здесь решено поставить памятник. И не кому-нибудь там ерундовскому

– не сантехнику, не беговому таракану, а... В жизни не угадать!

Императрице Елизавете Петровне собственной персоной. Да-с. Именно

так.

Дочка Петра Великого, царствовала она давненько, мирно почив в

бозе примерно 245 лет тому назад. Так как в Сибири за последние два с

половиной века с памятниками Елизавете было туго, прореху эту вопиющую

надлежало заштопать. Как сообщается, закрытый конкурс на монумент

прошел в рамках подготовки к 250-летию вхождения алтайского

народа в состав России.