Олег Даль

Олег Даль органично и естественно вошел в эту стилистику, балансируя между действенной эксцентрикой и жизненностью человеческого характера, но нигде не переходя эту грань. Психологически точно рассчитывая реакцию на все положения, в которые попадает его герой, актер в противовес ей серьезен, даже как-то печален. Очень старательно Женя не замечает обструкций, которым его подвергают однополчане, а сквозь защитную маску стоицизма и сосредоточенности, нет-нет, да и промелькнет по-детски непосредственная обида.

Двадцатипятилетний Даль с его аскетически худой фигурой легко надел на себя угловатость и неуклюжесть 16 - 18-летнего подростка в том промежуточном возрасте, когда коленки торчат, а руки худы и длинны настолько, что, кажется, с трудом удерживают автомат, а в остальное время не знают куда себя деть. Но в какие-то моменты вся эта трогательная человеческая "конструкция" преображается изяществом и благородством.

Кто из нас не читал в детстве и юности романы А. Дюма! Женя не только читал, но и проникся ими. Как это не к месту здесь, среди грохота орудий, непроходимости дорог, дыма пожарищ! Но почему издевающиеся и посмеивающиеся над ним солдаты постепенно становятся к нему нежнее, заботливее, внимательнее? Кто предлагает "последнюю" редиску, кто бежит со всех ног разыскивать Женю, когда случайно появляется Женечка Земляникина, его первая любовь, кто уступает место в машине для» поездки в штаб, зная, что там он может встретить Женечку. Может быть, среди всех ужасов войны именно такой, чудаковатый, но светлый и чистый человек, тонко чувствующий, необходим людям?! Может быть, таким образом они восполняют то, что уже успели утратить в горячке военных буден?!

Но и для Жени что-то меняется. Потому что - хочешь не хочешь - а "война, она всюду", как писал Л. Кассиль. Нельзя пройти сквозь нее и не заметить. Смешливый и в то же время застенчивый Женя - Даль все время находится в состоянии трагического несоответствия с окружающим миром. Но вот взгляд становится серьезнее, менее заметна растерянность. Он уже способен дать отпор, но дерется совсем по-интеллигентски - сверху вниз. Да, другой, но в чем-то тот же самый. "Воды, воды, дай воды!" - кричит он Захару, стерегущему его "на губе", и прибавляет: "Воды и... зрелищ". В этот момент он похож на удивленного щенка. И вообще вся его агрессивность скорее напоминает защиту, чем нападение. "Я тебе лицо побью",- набрасывается он на солдата, оскорбившего девушку, но применить более сильное выражение он не в силах - сказывается интеллигентская закваска.

Процесс развития характера актер делит на такие тончайшие нюансы, что не сразу можно уловить, как, в какие моменты происходят изменения. В сцене гибели Женечки он выглядит уже не тем романтическим мальчиком, который в мыслях представлял себя и своих однополчан мушкетерами. Последние остатки романтизма выветрились, когда раздался выстрел. Ушло из глаз детство, исчезла угловатость, фигура выпрямилась, движения стали по-мужски резковатыми. Рука, лежащая на автомате, твердым, уверенным жестом нажмет на гашетку, расстреливая в упор убившего Женечку немца.

В прологе, стоя на верхотуре артиллерийского орудия, он наблюдает за солдатом, который пишет имя своей погибшей любимой на стене полуразрушенного дома. По-мальчишески щурясь, чтобы не заплакать, Женя спускается вниз, но опрокидывает на стоящего под "катюшей" капитана ведро с водой. Все осталось по-прежнему. Да, более мужественный, посерьезневший, но такой же витающий в облаках. Жене удалось сохранить свою душу, сохранить себя. Интересно, что эта комедийная ситуация уже не вызывает смеха. Да разве можно смеяться, когда такая боль и страдание исходит от облика Жени - Даля, мнущегося у пустого ведра!

Фильм "Женя, Женечка и "катюша" из всех фильмов с участием Даля "пострадал", можно сказать, первым. Руководство Госкино и Союза кинематографистов принимать картину не хотело. Авторов обвиняли - ни много ни мало - в искажении событий военных лет. Не принималось во внимание, что Окуджава - сам ветеран. Но даже не будь этого, трудно предположить, чтобы такая кощунственная мысль могла бы прийти авторам в голову.