Читаем Олег Ефремов. Человек-театр. Роман-диалог полностью

Чехов тоже был обаятельным. Дональд Рейфилд пишет: «Обаяние Антона открывало ему двери в богатые дома, куда его влекли не столько французские гувернантки, домашние спектакли и чай в фарфоровых чашках, сколько уважение, которое оказывалось их обитателями по отношению к чужому достоинству и частной жизни». Театральному критику изначально приходится быть мастеровитым литератором, чтобы читатель хоть что-то понял о спектакле, которого если не видел, то никогда и не увидит, поскольку — бабочка. Но все запоминают обаяние. Манипулятивная технология, которой специально учат, к примеру, разведчиков.

В жизнеописании О. Н. важнее прочего его творческий портрет («широкая аудитория» так не думает; она мне говорила, что хочет прочего, то бишь кто с кем спит, а если не спит, то почему). Как ни старалась я нащупать границу между человеком и его работой — в случае с Ефремовым такой границы не обнаружишь, хоть разбейся. Он жил театром и в театре. Точка. Любимая жена — сцена. Как физическое тело он, конечно, родился у реальных родителей, но потом всё — МХАТ. И даже «Современник» — это МХАТ. Даже после пресловутого раздела театра в 1987 году — МХАТ. И на Новодевичьем — МХАТ. И мне очень хочется, чтобы повествование о творческой жизни актера и режиссера Олега Ефремова стало путеводителем в советское прошлое для юных читателей. Подчеркиваю: для юных, то есть слыхавших об СССР, но не видавших своими глазами. На советское сейчас у многих юных настоящая мода.

* * *

И еще попытка трагедии: 1968 год, пробы на «Короля Лира». Режиссер Григорий Козинцев 12 декабря пишет Ефремову, что очень молодое лицо мешает взять его на роль Лира. «Артистическая часть могла бы быть просто отличной (проба показывает это), но грим никак не получился, и дело не только в качестве его исполнения, а в необходимости тех решительных изменений лица, при которых остается мало от природы самого человека. На это можно было бы пойти в роли иного масштаба и характера. Здесь же, в шекспировских вещах, ощущения сильного грима на экране <нрзб.> „фильм спектакль“. Очень мне жаль. Вчера все мы обдумывали что еще можно было бы придумать, но ничего не вышло: очень молодое лицо. Хочу еще написать, что эти несколько встреч с Вами доставили мне искреннее удовольствие, появилось чувство одинакового понимания, пристрастий и антипатий в искусстве. Так случается редко. Буду рад, если появится возможность поработать вместе».

Болезненный фрагмент неопубликованного письма Козинцева, случайно найденного мною в архиве, говорит: что

а) у Ефремова бывали непройденные пробы, которые он очень хотел пройти;

б) было стремление сыграть в трагедии Шекспира;

в) кино не было таким уж отдыхом (как говорят друзья и как с удовольствием травил байки сам) для сверхзанятого театрального деятеля.

Кино было важно, серьезно, но не в одном кино дело. Особенно если там Козинцев, Шекспир и король Лир. Он, подозреваю, трагик, этот актер с очень молодым лицом и его внешностью парня с окраины, сыгравший и Рахманинова, и царя, и Долохова, и милейшего, юморного, доброго Айболита. Кажется, на языке специалистов это называется диапазон — у Ефремова он просто безграничный.

Фильм Козинцева, его второй Шекспир, вышел в 1971 году. Короля Лира в нем сыграл Юри Ярвет, эстонский актер. Шут — Олег Даль, Регана — Галина Волчек. Вообще-то нелегко управлять театром, где твои друзья и уже практически родственники сыграли Шекспира. У Козинцева в 1964-м (опять этот год!) Гамлета сыграл Смоктуновский. «Успел! — сказал 42-летнему Иннокентию Михайловичу английский актер Лоуренс Оливье. — Еще несколько лет, и сердце не выдержало бы этих эмоций». Говорят, что сказал, а если и вправду сказал? Смоктуновский успел сыграть в сорок с небольшим молодого принца, а Ефремову тот же Козинцев говорит, что слишком молодое лицо, не подходит, а ему в 1968 году как раз те самые сорок с небольшим! Смоктуновский успел, а ему не подходит. А если ты ценишь в актере трагика и трагедийное начало более всего, и тебе сначала — твои актеры — не дают поставить твою трагедию, а потом ты не проходишь пробы у Козинцева, потому что молодое лицо, а Даль и Волчек играют в шекспировской трагедии, куда тебя не взяли, — ты должен уходить из своего замечательного театра. Даже если это «Современник», в котором осталась часть души. Большая. Или большая. Но делать там больше нечего. Уже пять лет как Ефремов не хочет их всех — но они не знают об этом. Может, догадывалась о неладном Волчек. Может, еще кто-то. Хотя вряд ли. Они все слишком классные актеры, чтобы показывать изнанку. Выпить-закусить и так далее — сколько угодно.

— Никто не имел права знать, что я уже думал о них отчужденно. Я звал не знаю кого — вряд ли Бога, нет. Но чудо должно было случиться. Я больше не мог оставаться в «Современнике», мы незримо, пока беззвучно — но уже разошлись…

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Олег Борисов
Олег Борисов

Книга посвящена великому русскому артисту Олегу Ивановичу Борисову (1929–1994). Многие его театральные и кинороли — шедевры, оставившие заметный след в истории отечественного искусства и вошедшие в его золотой фонд. Во всех своих работах Борисов неведомым образом укрупнял характеры персонажей, в которых его интересовала — и он это демонстрировал — их напряженная внутренняя жизнь, и мастерски избегал усредненности и шаблонов. Талант, постоянно поддерживаемый невероятным каждодневным кропотливым творческим трудом, беспощадной требовательностью к себе, — это об Олеге Борисове, знавшем свое предназначение и долгие годы боровшемся с тяжелой болезнью. Борисов был человеком ярким, неудобным, резким, но в то же время невероятно ранимым, нежным, тонким, обладавшим совершенно уникальными, безграничными возможностями. Главными в жизни Олега Ивановича, пережившего голод, тяготы военного времени, студенческую нищету, предательства, были работа и семья.Об Олеге Борисове рассказывает журналист, постоянный автор серии «ЖЗЛ» Александр Горбунов.

Александр Аркадьевич Горбунов

Театр
Кумиры. Тайны гибели
Кумиры. Тайны гибели

Фатальные истории жизни известных личностей — тема новой книги популярного исследователя закулисья наших звезд Федора Раззакова. Злой рок подводил к гибели, как писателей и поэтов — Александра Фадеева и Николая Рубцова, Александра Вампилова, Юлию Друнину, Дмитрия Балашова, так и выдающихся российских спортсменов… Трагический конец был уготован знаменитостям отечественного кино — Евгению Урбанскому, Майе Булгаковой, Елене Майоровой, Анатолию Ромашину, Андрею Ростоцкому… Трагедии подстерегали многих кумиров эстрадного и музыкального олимпа. Перед глазами читателя проходит целая цепь неординарных судеб, вовлеченных в водоворот страстей и мистических предзнаменований.

Федор Ибатович Раззаков

Биографии и Мемуары / Культурология / Театр / История / Литературоведение / Образование и наука