Олег Меньшиков

В чем же причина столь глубоких расхождений между мнением критики и зрителей? Не тех, кто рвется на бойкую постановку зарубежной пьески с сюжетом из светской жизни... Не тех, кто ломится на концерт Киркорова. Не на опошленную версию классического произведения, как, например, в Театре "Луны", где боль берет за горло оттого, что сделано с гениальным романом Скотта Фицджеральда "Ночь нежна"...

Зрители идут на "Горе от ума". На пьесу, ученую-переученную в школе, по которой надо было писать сочинения про "образ Чацкого" и учить на память монолог "А судьи кто?.." или про "французика из Бордо". Вроде бы все это в зубах смолоду навязло.

Разумеется, многое в неиссякаемом зрительском потоке связано с именем Меньшикова, обаянием этого имени, любовью к нему зрителей. Но хорошо известны примеры, когда постановки с участием не менее обожаемых актеров-кумиров очень скоро сходили со сцены и с каждым новым спектаклем зал все больше пустел...

Сергей Юрский, игравший Чацкого в спектакле Товстоногова классическом, легендарном,- в беседе с театральным критиком Марией Седых говорил о спектакле Меньшикова как о "самой радостной антрепризе из тех, что появились у нас. Вот здесь я могу сказать то главное, что вызвало мою радость: отсутствие цинизма".

Однако Сергей Юрьевич Юрский оказался в глубоком меньшинстве. Пресса бросилась в бой, размахивая даже не мечом, скорее, дубинками, выкрикивая обвинения в адрес Меньшикова - непрофессионального режиссера (досталось и Галине Валерьевне Дубовской). Упрекая в отсутствии концепции, в том, что в роли Чацкого актер-де повторяет опять Костика Ромина из "Покровских ворот". Иногда мне кажется, что шлейф этот будет волочиться за Олегом до тех пор, пока он совсем не поседеет... Писали о наработанных приемах Меньшикова.

"С первой минуты стало ясно, что для Меньшикова эта роль - последний шанс пробежаться по сцене молодым шалопаем, но с трагическими претензиями,писал в "Независимой газете" Григорий Заславский.- Он умело эксплуатирует внешние данные. Много кричит, компенсируя недостаток энергии криком. Концы монологов "докрикиваются" и идут "на ура". Чуть закончил - зал разрывается аплодисментами. Так что премьера уже вышла громкая.

Глупо говорить, что спектакль плох, не ходите ни в коем случае. Хватать за руки. Увещевать: деньги будут потрачены впустую. Нет. Обязательно сходите. Не сомневайтесь ни секунды. Платите как можно больше, стараясь попасть в первые ряды. Этот спектакль посмотрят все. Все ваши знакомые. Друзья и даже недруги. О нем будут говорить: "Вы уже видели Меньшикова?" - спросят вас. И как же приятно вам будет искренне, то есть без всякого преувеличения ответствовать: "Да. Из второго ряда. Меньшиков выглядит лет на тридцать". - "А ведь ему сорок..." Ну и т. д.

Походом на этот спектакль вы рассчитаетесь с русской культурой".

Привожу отрывок из одной из самых категоричных и резких рецензий, судя по всему, начисто отрицающей спектакль. Привожу, потому что она типична не просто по амикошонской интонации по отношению к читателям и зрителям; что делать, если это профессиональный почерк критика?.. Рецензия типична ощущением своей власти над вышедшими на сцену людьми, она пьянит автора. В такой или почти такой же манере остальная критика походя уничтожала спектакль Меньшикова, не давая себе труда хотя бы несколько отстраниться от остальных, задуматься, что же они увидели на самом деле? Во имя чего принял Олег Меньшиков на свои плечи тяжелейшее бремя, когда бы мог обойтись куда как менее непростой задачей?

На мой взгляд, в неприятии его спектакля сказались две характерные (не только в данном, но и в других случаях) черты. Первая лежит как бы на поверхности: в режиссуру даже не пришел, а ворвался "чужак". Актер-премьер, всегда максимально критикой обласканный, по сути, не знавший поражений, стремительно подымавшийся по лестнице вверх. В афише "N" (Нижинского), где имя Меньшикова отсутствовало как режиссера, оно весьма благожелательно упоминалось, но туманно - о его участии в создании спектакля.

Заявленный шумно, броско, с наступательной рекламой, во всех средствах СМИ, спектакль Меньшикова, актера, позволившего себе заняться режиссурой, отыскавшего немалые деньги на очень дорогую постановку (пользуясь случаем, скажу, что на этот спектакль Олег отдал практически весь свой гонорар, полученный им за съемки в "Сибирском цирюльнике", о чем мало кому известно), не мог быть спокойно принят теми, кто жаждет проявить себя, отрицая и только отрицая. Что-то уже замелькало, когда в газетах докатилось до Москвы эхо об огромном успехе меньшиковского "Горя от ума" в Риге и Челябинске, противостояние, еще молчаливое, началось тогда подспудно. Пожалуй, даже если бы постановка была и более совершенна, вряд ли бы встретила ее нынешняя злоязычная и делающая себе капитал в основном на злоязычии пресса более радушно. Сегодня в моде хула.