Олег Попов

Советское цирковое искусство с первых лет своего существования отражало широкий круг явлений общественной жизни. Роль клоуна особенно возросла. Но играть ее в старой буффонной маске было трудно. Такие трюки, как плач с обязательным фонтаном воды из глаз, удары с непременно выскакивающими на голове и носу шишками, внутри которых загорались электролампочки, постепенно становились анахронизмом. Клоун искал теперь более сдержанные средства выражения, более расчетливо и разумно использовал в своей игре эксцентрические трюки. Клоунада все больше гармонировала с основными номерами, вырабатывая постепенно обобщенный реалистический образ.

В советском цирке появилась целая плеяда комических актеров-реалистов, полюбившихся зрителю. Среди них клоун-публицист Виталий Лазаренко, сатирик Карандаш с его детски непосредственными чертами, Константин Берман — весельчак, насмешник и непоседа, Борис Вяткин — шутник и балагур. Живые черты современного человека полюбили зрители и в игре латышского клоуна Алексея Шлискевича — деревенского увальня и добродушного

остряка; неумирающие черты Ходжи Насреддина воплотил в своем герое узбекский артист Акрам Юсупов. Этих замечательных клоунов Олег Попов считает своими учителями, от них воспринял он традиции реалистической игры.

Отличительная черта советского циркового артиста — сохранение человеческого достоинства в любом жанре и в клоунаде особенно. Ушли в далекое прошлое времена, когда артист цирка был простым балаганщиком, эффектным трюкачом, далеким от какой-либо сознательной образной игры. Творчество советского циркового артиста определяют высокие идейные задачи, и этим он отличается и от артистов старого русского цирка и от своих коллег в капиталистических странах.

Конечно, и буржуазный цирк также создает свои сценические образы, но на них неотвратимо влияет окружающая его общественная среда. Отражают ли они гармонический идеал человека так, как это делает наш цирк? Нет. Иные стимулы — сенсация, рекорд любой ценой, стремление к «кассовому» успеху — влияют на содержание любого номера. Образные черты его искажаются. Острые, щекочущие нервы трюки, малоэстетичные номера, попытки смешивать цирк с эстрадой — все это далеко от тех высоких художественных принципов, которых придерживается советский артист.