Олег Рязанский против Мамая. Дорога на Куликово поле

Оправдываться перед Олегом Ивановичем за убийство Акбуги и его свиты Владимир Данилович отправил свою жену, справедливо рассудив, что слова любимой дочери скорее дойдут до сурового Олегова сердца. В жизни Владимира Даниловича хватало необдуманных поступков, о которых ему впоследствии приходилось сожалеть. Нельзя сказать, что Владимир Данилович извлекал урок из своих ошибок. Он был горяч и необуздан, хоть во хмелю, хоть на трезвую голову. Недавнее разорение Пронска татарами породило в душе Владимира Даниловича сильнейшее желание мести, тлеющее в нем, как раскаленные угли под слоем пепла. Поэтому, едва узнав, что какой-то ордынский мурза посмел хозяйничать в его владениях, Владимир Данилович без раздумий схватился за меч, которым и обезглавил Акбугу.

Евфимия приехала в Рязань с твердым намерением защитить мужа от отцовского гнева. Это чувствовалось и в ее лице, и в том, как она держалась перед Олегом, оправдывая Владимира Даниловича. Евфимия слегка растерялась, услышав из уст Олега, что смерть Акбуги ему только в радость. У Евфимии огромная тяжесть свалилась с плеч, когда ей стало ясно, что убийством Акбуги ее муж невольно оказал Олегу неоценимую услугу. Олег попросил Евфимию, чтобы она и Владимир Данилович до поры до времени скрывали от прончан, где и за что были перебиты Акбуга и его люди. «Мамай не должен узнать в ближайшие две-три недели, что Акбуга мертв», – добавил Олег, многозначительно взглянув на дочь.

Евфимия закивала головой, догадавшись по глазам отца, что он явно затевает что-то во вред Мамаю, полчища которого, по слухам, уже двинулись на Русь.

В конце августа рязанские дозорные сообщили Олегу, что огромная рать московского князя переправляется через Оку возле Лопасни, намереваясь двигаться степным шляхом к верховьям Дона. Дозорные насчитали около сорока стягов, это означало, что вместе с Дмитрием против Мамая выступили многие удельные князья и ополчения из разных городов Северо-Восточной Руси. Никто из дозорных не мог назвать даже приблизительную численность собранной Дмитрием рати. «Ратникам несть числа, княже!» – так молвили они Олегу, пораженные несметностью русских полков, идущих против Мамая.

В эти душные августовские дни, наполненные громовыми раскатами, в окружении Олега все громче звучали голоса самых отчаянных и смелых его дружинников, которые настойчиво предлагали ему выступить на соединение с Дмитрием.

– Ведь все князья собрались под стягом Дмитрия, все они скопом выступили на Мамая, позабыв прошлые обиды, – молвил Олегу гридень Тихомил. – Неужто рязанцы останутся в стороне, не примут участия в сече, где, возможно, будет переломлен хребет ордынскому зверю! По-моему, княже, рязанцы должны находиться в первых рядах сей общерусской рати, поскольку на их долю выпало больше бед от ордынских набегов.

– Не все князья поддержали Дмитрия, – возразил Олег Тихомилу. – Тверской князь остался дома. Кашинский князь тоже не выступил в поход на Орду. Суздальский князь, Дмитриев тесть, также уклонился от этого похода. Видать, не верит Дмитрий Константинович в победу над Мамаем. Остался в стороне и брат его Борис Константинович…

– Ну и леший с ними! – воскликнул Тихомил. – От сих малодушных князей все едино мало проку будет в кровавой сече. Решайся, князь! Великая битва грядет, Русь и Орда грудь в грудь сойдутся! Нельзя рязанцам отсиживаться в стороне от сего события! Кровь наших князей и ратников, павших в сечах с татарами в былые годы, взывает к отмщению!

Собрав всех добровольцев, рвущихся в битву с татарами, Олег прибыл вместе с ними в Пронск. Зная, что зять его также изнывает от желания скрестить меч с ордынцами, Олег позволил ему исполчить прончан в поход на Мамая.

– Лети соколом, Владимир, на соединение с Дмитрием, – напутствовал зятя Олег. – Веди своих прончан и моих рязанцев против нехристей. Я с тобой пойти не могу, ибо поведу свои полки навстречу Ягайле, дабы литовцы не ударили Дмитрию в спину. По слухам, Ягайло все-таки выступил в поход и дошел уже до Смоленска.

Прощаясь с Тихомилом, Олег повелел ему без промедления прислать к нему вестника независимо от того, чем завершится битва с Мамаем. При худшем исходе Олег хотел успеть принять меры для обороны Рязани от неизбежного набега Мамаевой орды.

В первых числах сентября общерусская рать во главе с Дмитрием достигла берегов Дона, спустившись вниз по его течению до речки Непрядвы, впадающей в Дон. Здесь Дмитрий и его воеводы решили встретить Мамая, конные тумены которого надвигались с юга, запрудив полстепи.

Повел свое войско к Дону и Олег, понимая, что и Ягайло в скором времени достигнет донских степей. Уже выступив из Рязани, Олег неожиданно наткнулся на Мамаева гонца, который вез ему письмо. В своем послании Мамай повелевал Олегу спешно двигаться на соединение с ним, указав точный путь движения ордынского войска. Также Мамай сетовал на то, что от Акбуги давно нет никаких известий. Мамай обещал наказать Акбугу за нерадивое исполнение возложенных на него обязанностей.