Олег Табаков

Премьера спектакля «Вечно живые», состоявшаяся 15 апреля 1956 года, имела невероятный успех. Студент четвертого курса Школы-студии Олег Табаков дебютировал в этом спектакле только 8 апреля следующего года, но в тот первый день был, конечно же, рядом с друзьями. После окончания спектакля зрители не захотели расходиться, разговор с молодыми артистами длился всю ночь, вплоть до открытия метро. Как записал Табаков в дневнике, «утомленные, но счастливые, мы шли по ранним улицам Москвы к только что начинающим позвякивать трамваям. Помню эту раннюю, утреннюю Москву, полную тайной свежести». Столь удачное начало стало предвестником официального создания театра. Через два года, в 1958 году, вышло официальное постановление о создании театра «Современник». Это был первый за много лет новый театр, рожденный свободным творческим объединением группы единомышленников и получивший официальный государственный статус. Основателями театра, зарождение которого стало возможным благодаря веяниям «оттепели», были семеро выпускников Школы-студии МХАТ разных лет: Олег Ефремов, Галина Волчек, Игорь Кваша, Лилия Толмачева, Евгений Евстигнеев, Олег Табаков и Виктор Сергачев.

Работы коллектива сразу влились в театральную жизнь Москвы, противопоставив свое творчество многим безжизненным театральным формам. Едва возникнув, «Современник» стал своеобразным «магнитом» для москвичей. Молодые актеры, задорные, мыслящие, ставили перед собой цель восстановить в собственной практике образ старого мхатовского дома, его художественно-этические идеалы. В те времена «Современник» заслуженно считался самым прогрессивным и умным в Москве театром. Чтобы купить билеты на его спектакли, люди занимали очередь в кассу накануне вечером. Табаков был распределен в Театр Станиславского, которым руководил Михаил Яншин, и должен был играть князя Мышкина, а его однокурсник Урбанский — Рогожина. Но он не пошел туда играть Мышкина, а пошел играть студента Мишу в Студию молодых актеров — предтечу «Современника».

Спустя годы «Современник» будет путаться: от какого дня считать свое начало — с первых репетиций (они начались в 1956-м), или еще раньше, с первых разговоров о его создании, со спектаклей, игравшихся втихаря, или с момента, когда его узаконили, дали подтверждающий это документ с адресом прописки. Впрочем, Табакова тут имели в виду с начала дела, с какой бы точки ни вести отсчет. А кому как не ему, человеку яркому, открытому, озорному, трудиться в театре, который с первых своих шагов искал новые человеческие интонации, строил и утверждал новые принципы общения со зрителем? Ставя дипломный спектакль «Фабричная девчонка» на курсе Олега Табакова, Ефремов сразу обратил на него внимание. И признался Лилии Толмачевой: «Парень способен стать застрельщиком в наших делах».

25 августа 1957 года Олег Табаков был официально принят в труппу Студии молодых актеров с окладом в 690 рублей — реформа, которая пройдет в 1961 году, уберет из означенной суммы ноль. Помимо этого Олег Николаевич поручил ему заниматься административными вопросами, начиная с получения московской прописки для Евгения Евстигнеева и заканчивая оформлением деловых взаимоотношений с Художественным театром, через бухгалтерскую систему которого студийцам выплачивалось денежное вознаграждение. Дело в том, что Студия молодых актеров в течение года оставалась подразделением Художественного театра, и молодежи два раза в неделю давали играть на сцене его филиала, где сейчас находится Театр Наций. Но через год партбюро МХАТа вынесло постановление, что благородно дает молодежи полную свободу. На практике это означало, что вчерашних студентов лишают сцены. Старшее поколение мхатовских «первачей» увидело в студии Ефремова опасных «гробокопателей». Это была одна из самых трагических ошибок театра.

Спустя двадцать лет, в 1980 году, думая, что совершает благородное дело — ведь все осознают, что театру необходимо обновление, — Табаков привел в «Современник» целый курс своих выпускников. История повторилась: театр отверг предложение, коллеги актера вновь увидели в молодежи конкурентов. А уже в середине 1980-х, когда сэр Лоуренс Оливье водил Табакова по своему театру в Лондоне, мимо них по коридору прошла троица молодых актеров. Они разговаривали между собой и не обратили внимания на живую легенду. Как-то обтекли двух известных актеров и пошли себе дальше. А Лоуренс сказал: «Вот, Олег, это мои гробокопатели…» Формулировка Олегу Павловичу очень понравилась, потому что она жестко соответствовала жизненному содержанию. Это грустная правда истории любого театрального коллектива, что никогда не останавливало стремление и движение к новизне самого Табакова. Вероятно, слишком заразителен был опыт сотрудничества с великими учителями.