Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения

Упомянутый Томас Пешина также расходится в описании конца Олега Младшего с другими своими современниками. Он сообщает, что по восшествии на престол в 940 году этот Олег «в течение нескольких лет вел упорную борьбу с венграми, нападениями которых на Моравию руководил принц Токсис (Toxis) из рода Арпадов. Венграм удалось захватить часть Моравии и Велеград, столицу Олега. Олег действовал против венгров, получая военную помощь от польского князя Земомысла и своих родственников из Руси. В трехдневной битве при Брюнне (949 г.) войско Олега попало в засаду, преследуя венгров, обратившихся в притворное бегство. Большая часть его погибла, лишь немногие смогли прорваться из окружения и укрыться в близлежащей крепости и непроходимых лесах. Олег, собрав остатки войска, вынужден был навсегда покинуть Моравию и переселиться в Польшу к князю Земомыслу, где вскоре и окончил свои дни» (Филин, 2001).

В статье «Об историческом прототипе Ильи Муромца» Н.В. Филин высказывает красивую гипотезу, что отступление в Польшу происходило через Краков: «В былинах это отразилось в легенде о известной героической поездке Ильи из Морова в Киев, через город Кряков (с рассказом об освобождении этого города от “черной силы” – венгров). Прибыв на Русь, Олег Русский (здесь уже Моравский-Муравленин) принял участие в миссионерской деятельности Ольги и её попытках крещения Руси. Что нашло свое отражение в русских преданиях о крещении Руси и свержении идолов богатырем-христианином Ельей Моровлиным и сохранилось в обрывках легенды о крещении Руси “Олием Русским” во времена Ольги в саге об Олафе сыне Трюггви. Участие Олега в сражениях с венграми способствовало тому, что дружинные песни о нем, занесенные в X в. в Центральную Европу, были приурочены к преданиям о гибели Великой Моравии (“Русской империи”) от нашествия венгров (“гуннов”). Сами, однако, эти дружинные песни, использованные при создании эпических сказаний об Илиасе Русском, ни в коей мере не повлияли на формирование более позднего образа христианского богатыря, сформировавшегося на Руси уже в другую эпоху. Этим объясняется полное отсутствие каких-либо параллелей между сказаниями об Илиасе из Руси и богатыре Вольге, с одной стороны, и южнорусскими эпическими сказаниями об Елье Моровлине с другой. Широкую эпическую известность предания об Елье Моровлине в Киеве могли получить уже после распада единого Древнерусского государства, усиления культурной изоляции отдельных земель, очевидно, не ранее XIII–XIV вв. В XVI в. эти предания проникли в Великороссию, где явились материалом для создания целого цикла великорусских былин об Илье Муромце. В условиях ожесточенной классовой и сословной борьбы в России в XVI в., вызванной процессом закрепощения крестьянства, известность Ильи, как богатыря-крестьянина (первоначально христианина), способствовала быстрому росту его популярности в широкой народной массе и превращению Ильи Муромца в главного русского эпического героя и богатыря».

Довольно близко к идее, что Олег Младший и есть летописный Асмуд, просто Олег – его славянское имя, а Асму(н)д – скандинавское, подобрался А.С. Королёв в книге «Загадки первых русских князей», где 7-я и 8-я главы соответственно посвящены Олегу Моравскому и образу Ильи Муромца:

«Летописцы слышали об Олеге Моравском, современнике и помощнике Ольги, но, зная только одного Олега – Вещего, или сознательно умалчивая о других, приписывали ему или Ольге деяния князя середины X века.

В связи с известиями о родстве и соперничестве Игоря с Олегом Моравским, изгнанием последнего и возвращением его на Русь только при Ольге, после гибели Игоря, нельзя не вспомнить о еще одном любопытном предании, в котором сообщается, что Игоря Старого убил его двоюродный брат во время войны между ними[26]. Кстати, то, что наряду со Свенельдом, ближайшим сподвижником Ольги, стал и другой противник Игоря – Олег Моравский – тоже свидетельствует о непростых отношениях родителей Святослава.

Известия об Олеге Моравском, возможно, служат подтверждением и того, что главенство в союзе русских князей не передавалось по наследству. Дело в том, что Я. Стржедовский считает, будто Игорь хотел расправиться с Олегом, чтобы народ не избрал его во имя великих заслуг отца (Вещего Олега?) главой Руси. Даже если мы признаем, что сообщение Я. Стржедовского о том, что Олег Моравский был сыном Вещего Олега, является всего лишь предположением автора, следует признать, что соперничество беглеца Олега и Игоря, неустойчивость положения Игоря в Киеве свидетельствуют о том, что киевский стол еще не был закреплен за одной династией» (Королёв, 2012).

Но автор почему-то опустил в своих рассуждениях Асму(д)а, оставив лишь Свенельда, тогда как до очевидного теперь уже отождествления оставался буквально шаг.

Тема сама по себе интересная и обширная настолько, что мы едва ли в рамках книги об Олеге Старшем можем уделить ей большее место на этих страницах.

8. Северные дела. Поход на Новгород (в Хольмгардарики)