Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения

Никитин также обращает внимание на хотение Святослава «жити в Переяславци в Дунай, яко то есть среда земли моей»: «Почему-то оно не вызывает удивления ни у его “бояр”, ни у матери, которая только просит подождать её смерти, после чего “иди, амо же хощеши”, хотя на самом деле является своего рода программой и оправданием последующих “болгарских войн”. На первый взгляд здесь идет речь о завоевании Болгарии с целью переноса туда столицы “Руси” – замысел дерзкий, но возможный, однако его реализация, как это представлено у Льва Диакона, вызывает множество недоумений у историка, поскольку «завоевание» сопровождается беспрецедентным в истории фактом сохранения правящей династии, царской сокровищницы, захваченной впоследствии Цимисхием, и отсутствием посягательства Святослава на какие-либо реальные властные функции, титулы и инсигнии, кроме объединенного командования росами/русами и болгарской армией против греков. Удивление вызывает и та легкость, с какой, воспользовавшись приглашением императора Никифора “воевать Болгарию”, переданным через Калокира, Святослав всего с 10 тысячами росов захватил Первое Болгарское царство, не вызвав, по сути дела, серьезного сопротивления болгарского войска и населения.

<…> У нас нет оснований не доверять рассказу Льва Диакона о подстрекательствах Святослава византийским двором к военным действиям против Болгарии, однако только в свете предположений о его родственных связях с болгарской династией становится понятным, почему выбор пал именно на него, а не на печенегов или угров.

С другой стороны, приурочение автором ПВЛ намерения Святослава отправиться в “Переяславец на Дунае” ко времени перед смертью Ольги, последовавшей 11.7.969 г., т. е. вскоре после смерти Петра Симеоновича, указывает на династическую подоплеку событий, что привело в конечном итоге к разделению не земель, а власти (на светскую и военную) между Борисом II и Святославом по принципу, хорошо известному у тюркских народов в древности, в том числе и у болгар (из повествования Льва Диакона следует, что Борис II вместе с семьей оставался в Преславе, где для охраны города был размещён большой гарнизон росов, в то время как резиденцией Святослава оставался Доростол на Дунае) (Лев Диакон. История, VIII, 6 и 8 т.)» (Никитин, 2001, с. 232–233).

Итак, будущая жена Игоря, мать Святослава, Ольга/Олёна по отцу Симеону происходит из болгар и является представительницей болгарской ханской династии Крума и по материнской линии – из армян.

Болгарский автор профессор Иван Добрев в объёмной работе «Българите за руския народ, държава и култура» (с. 451–560) уделяет значительное место болгарскому происхождению Ольги-Олёны, всесторонне рассматривая этот вопрос во второй части названного труда – «Българската княгиня Елена-Олга начело на Русия». Он предполагает, что Ольга-Олёна родилась около 904–905 годов (http: //bolgnames.com/Images/Russians_1.pdf).

О дочери Орвар-Одда/Олега Вещего. О сестре и племянниках Игоревых

В договоре с греками 944 года фигурируют два племянника Игоря: тоже Игорь и Акун/Якун, то есть Хакон. Посмотрим на порядок мужчин княжеского рода в договоре: Игорь, Святослав – сын Игоря, Игорь – нетий Игоря, Улеб – сын Игоря[23], Торд, Фаст, Сфирька, Якун – нетий Игоря.

Значит ли это, что у Игоря есть сводная сестра? Откуда? В Никоновской летописи (6933) находим уточнение, что «нетий» – это сын сестры, племянник по сестре: «Волкъ же служа царю Мусульману с нетиi своими, рекше с сестричи». На это слово обращает внимание и И.И. Срезневский в «Словаре древнерусского языка» (Срезневский, 1989, c. 433–434), приводя толкованию «племянник, сын сестры, дочь сестры» параллели из сербского.

Если Силкисив и могла родить своему второму мужу (Олегу II, по нашей гипотезе) дочь сразу же через девять месяцев после бегства на Север из Киева в 914 году, то через 16 лет в 930 году её бы выдали замуж, и к 944 году у неё могли бы быть тринадцатилетние дети. Не маловаты ли?

Считается, что в договоре Игоря это косвенное указание на некую дочь Рюрика, чьими детьми могли быть Игорь и Якун. На это в качестве «некоторых сведений» намекается в Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, вероятно, подразумевается толкование Карамзиным (гл. VI, т. I «Истории государства Российского») Игорева договора: «Достойно замечания, что здесь в особенности говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава, двух нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных». Поскольку Карамзин считал Рюрика отцом Игоря, то, стало быть, у Игоря была сестра Рюриковна… И т. д.

Но поскольку из наших рассуждений, приведённых выше, следует, что Игорь был сыном Олега Вещего, не следовало бы сперва поискать и дочь Олега?