Олег Вещий. Великий викинг Руси

В Новгородской первой летописи этот рассказ выглядит более кратким: «И начаста воевати, и налезоста Днепрь реку и Смолнескь град. И оттоле поидоша внизъ по Днепру, и придоша къ горам кыевъскым, и узреста городъ Кыевъ»[72]. Чередование двойственного и множественного числа в данном случае подразумевает, с одной стороны, Олега и Игоря (действующих, согласно Новгородской первой летописи, совместно), а с другой — войско Олега в целом[73]. А весь отрывок как бы продолжает эпическую традицию предшествующего текста, о чём говорит, в частности, регулярное использование союза «и»[74]. Между тем необычно выглядит в этом контексте слово «налезти», то есть «найти» — получается, что Олег и Игорь «обнаружили» каким-то образом Днепр, путь по которому был явно известен и ранее[75]. Как бы то ни было, составитель Повести временных лет существенно расширил это повествование, воспользовавшись, очевидно, какими-то новыми устными преданиями. Что же описывает летопись?

Олег вместе с Игорем (который, судя по рассказу Повести временных лет, был тогда малолетним) отправляется из Новгородской земли на юг, постепенно продвигаясь по Пути из варяг в греки. Причины этого движения летописец никак не объясняет, о них можно только догадываться. Так, по мнению В. Л. Янина, уход Олега с Игорем и дружиной из Новгорода на юг Руси был вызван тем, что ограничения княжеской власти, установленные «по ряду» при призвании Рюрика, не позволяли князьям самостоятельно распоряжаться «государственными доходами», собранной данью, чувствовать себя полноправными правителями. Власть же Олега в Киеве оказывалась основанной не на договоре, а на праве завоевателя[76]. Действительно, возможно, Олег не чувствовал себя полноправным князем в Новгородской земле, однако вряд ли можно думать, что укрепившись в Киеве, он утратил контроль над Новгородом. Напротив, судя по летописи, захватив Киев и сделав его центром своих владений, Олег даже обложил новгородцев данью. По-видимому, в Новгороде остался какой-то княжеский наместник. Уже при Игоре таковым был его сын Святослав — этот факт хорошо известен из сочинения «Об управлении империей» современника Игоря и Ольги византийского императора Константина Багрянородного. Может быть, и при Олеге Новгородом управлял кто-то из его родичей. Поэтому более логичной выглядит мысль о том, что Олег стремился поставить под свой контроль торговый путь по Днепру[77], обеспечивавший прямой выход в Чёрное море, а следовательно, и к Византии. Богатства Константинополя не могли не привлекать предприимчивых викингов Восточной Европы. Именно на Константинополь был направлен первый удар руси в 860 году (откуда пришла эта русь, из Новгородской земли или Приднепровья — остаётся только гадать), в том же направлении, согласно летописи, двинулись Аскольд и Дир. Однако, в отличие от своих предшественников, Олег подготовил поход на юг более масштабно и тщательно.

Повесть временных лет перечисляет те племена, из которых состояло Олегово войско. Помимо «традиционных» варягов, это также чудь, словене, меря, весь и кривичи, те же племена, которые перечислены в рассказе о призвании Рюрика[78] — можно сказать, ядро северной Руси. Насколько этот перечень соответствует действительности, сказать сложно, но ничего невероятного в наличии в княжеском войске выходцев из этих племён нет. Надо отметить, что летопись вообще стремится представить Олега в полиэтническом, многонациональном контексте. Он объединяет под своей властью многие племена — тем самым, по-видимому, подчёркивается его общерусское значение в качестве «великого князя русского», под рукой которого находятся другие князья.

Первым городом, захваченным Олегом на этом пути, оказался Смоленск. Повесть временных лет отмечает, что Олег пришёл к Смоленску «с кривичами», тем самым подчёркивая как бы племенную принадлежность этого центра — Смоленск действительно располагался в зоне кривичского расселения. На территории северных кривичей находился Изборск, и захват Смоленска в летописном тексте выглядит, таким образом, продолжением деятельности Рюрика и его варягов по «окняжению» восточнославянских племён. Ясно, что в Смоленск дружина Олега пришла, спустившись по начальному отрезку Пути из варяг в греки через Ловать (Ловоть) и Западную Двину, причём Смоленск стоял в самом начале пути по Днепру, выполняя роль своего рода днепровских «ворот».