Читаем Олень - золотые рога полностью

Олень - золотые рога

Вот как-то приходит Мишка на базар, а там — чудеса: Фалалеев, как ни в чем не бывало, лезет по лестнице на свою крышу. Залез и опять прибил вывеску. Опять на всю площадь засияли 36 большущих: букв: «Электрическая общедоступная фотография».

Правда, теперь уж не так красиво, как раньше, потому что вывеска очень топтаная. Но все-таки прочитать можно.

Фалалеев прибил вывеску, слез, лестницу убрал и вынес из дома другую вывеску — совсем маленькую — и говорит:

— Вот это вывеска, под арестом побывала!

Прибивает ее, а сам улыбается во весь рот.

Прибил. Теперь взгляни и сразу понятно, что здесь опять комитет большевиков.

С базара кричат:

— Здорово!

— Что скоро насиделся?

— Хорошо ли в тюрьме-то?

А он отвечает:

— Мой срок кончился. Теперь пусть другие посидят!

— А кто другие?

— Поживем — увидим!

Мимо шел Маевский. Увидал вывеску, скосоротился и давай отшагивать быстрее: топ! топ! топ!

— Ага! Не нравится? — обрадовался Мишка. — Топай теперь, топай!

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀
Солдат с фронта
⠀⠀ ⠀⠀

Теперь Сережка все торчит в фотографии, когда ему свободно. Его терпят, не гонят. Он им знакомый — он Гришин сын!

А Мишку гонят:

— Иди-ка, парень, отсюда! Здесь тебе не кинематограф «Колизей» — смотреть не на что!

Но Мишка хитрый. Его выгонят, глядь, а он уже опять тут. И все около Сережки.

И потихоньку к нему привыкли и перестали гнать.

Народ ходит в фотографию. После обыска и ареста еще больше стали ходить.

И вот приходит один солдат.

Фалалеев научил его, как красиво сесть, чтобы хорошо выйти на карточке, а снимать не торопится. И тут к солдату подходит какой-то фалалеевский дружок и начинает заводить разговор.

Оказывается, теперь в этой фотографии главное не в том, чтобы снять, а в том, чтобы узнать, чем человек дышит, о чем он думает.

Сначала солдат отвечал на вопросы неохотно. Он не разглядел маленькую вывеску и не знал, что тут большевики. А когда узнал — обрадовался. Говорит:

— Искал вас — не мог найти. А не искал — сразу нашел!

Потом спрашивает:

— С Петроградом связаны?

— Связаны!

— Если написать в Петроград товарищу Ленину, дойдет письмо через вас?

— Дойдет! Через нас все доходит!

Солдат даже забыл, что сниматься. Встал и закричал:

— Пиши!

Фалалеев достал бумагу, открыл чернильницу, обмакнул перо и ждет. Но солдат не сразу заговорил. Он сначала стал ходить по фотографии, думать, сам с собой пошептался, а уже потом начал:

— Имею честь доложить вам, товарищ Ленин, о положении в городе Котельниче Вятской губернии…

— Ты из Котельнича? — перебил солдата фалалеевский дружок. — Ну, как там?

— Молчи, не перебивай! — рассердился солдат. — Пиши, раз взялся: — Я в настоящее время еду с позиции в отпуск. И заезжал в город Котельнич.

Товарищ Ленин! В городе Котельниче все стоит строй буржуев. Купцы сами ходят с винтовками по городу Котельничу, и нельзя солдату-большевику разинуть рта.

Как мне рассказывали, три дня тому назад был избит один проезжающий в отпуск солдат. Избили его эти кровопийцы, которые ходят с винтовками.

И еше недели полторы тому назад был арестован большевик. И еще до сих пор не выпущен.

И взяться в городе Котельниче некому — солдат мало.

И люди ищут правду, а не могут ее найти!

Но я из организации Петрограда набрал газет и листков с нашей большевистской правдой. И всю дорогу их раздавал.

Вот она — правда!

Читайте!

А до этого они большевистских газет не получали…

Покорнейше прошу вас, товарищ Ленин, принять самые решительные меры за город Котельнич!

Тут солдат немного передохнул, а потом прибавил еще:

— А я — рядовой 176 полка Иван Игитов и еду в отпуск в деревню.

На этом письмо кончилось.