Олений заповедник

– Пожалуй, нет, – размеренно произнес он. – Понимаешь, мне кажется, что если я распущусь, то буду очень скучать по ней.

– Ну, до свидания.

На миг сверкнула его чарующая улыбка.

– Пожалуйста, прости меня, Серджиус, за это предложение быть моим ассистентом.

– Мне кажется, вы сделали это из добрых побуждений, – сказал я.

Он кивнул. Хотел что-то сказать, передумал, и когда я уже повернулся, чтобы продолжить свой путь, он все-таки не удержался.

– Знаешь, мне не хотелось тебя волновать, – сказал он, – но эти детективы задавали кучу вопросов о тебе.

В глубине души я, пожалуй, не так уж этому и удивился.

– Ну и, – сказал я тоненьким голоском, – что же вы им сказали?

– Ничего. То есть я сообщил им несколько деталей твоей жизни – я подумал, что это будет выглядеть подозрительно, если я ничего не скажу, – но по-моему, мне удалось убедить их, что нет нужды тебя тревожить.

– Только вы в этом не уверены, – сказал я.

– Нет, – признался Айтел, – они могут явиться с визитом к тебе.

– Что ж, спасибо, что сказали, – холодно поблагодарил я. Тут он впервые посмотрел мне в глаза и тихо произнес:

– Серджиус, почему ты так жесток со мной? Я всегда по возможности честно относился к тебе.

Я кивнул. Голос у меня слегка захрипел, и я поспешил поскорее выбросить из себя слова. Помимо моей воли Айтел был все еще дорог мне, поэтому я немного соврал, сказав:

– Извините, но, возможно, сегодня вы были даже слишком со мной честны. – Его глаза на миг вспыхнули, а я невольно, сам не понимая, поступаю ли я так из жестокости или мне важно быть честным, вынужден был снова причинить ему боль. – По-моему, – сказал я, – нехорошо было строить из себя нечто большее, чем вы есть.

Однако это не явилось для него неожиданностью.

– Да, – сказал он, – ты теперь достаточно взрослый и можешь обойтись без героев. – И, погладив меня по плечу, повернулся и пошел к дому.

Письмо я получил только в конце недели. До того дня у меня была возможность услышать достаточно всего об Айтеле: каждый вечер я читал в своей меблированной комнате что-то о нем. Целую неделю после того, как он дал показания в комиссии, в светской хронике писали о нем, словно он был героем дня, а когда эта тема исчерпала себя, мне попалось лишь несколько заметок. Появилось сообщение о том, что «Сьюприм пикчерс» приобрела сценарий под названием «Святые и любовники», авторы – Чарлз Фрэнсис Айтел и Карлайл Муншин, ставить его будет Айтел, а продюсером будет Муншин Если кого-то удивило, как это Муншин может работать с Айтелом, то большинство журналистов светской хроники разъяснили, что Муншин с Тепписом убедили Айтела дать показания в комиссии. Это была ситуация, в которой лучше было глубоко не копаться, что и не делалось, и об Айтеле какое-то время перестали писать. Время от времени в газетах появлялась строчка-другая, где говорилось, что он занят подбором актеров для картины.

Задолго до этого он переслал мне письмо Илены, и я прочел его целиком, с трудом пробираясь по страницам, исписанным ее почерком. А она писала, вымарывая слова, перечеркивая, строки шли вверх и вниз, она делала примечания, стрелки на полях, ставила скобки, письмо ее было далеко не тем, о чем рассказывал мне Айтел в своей гостиной.

Глава 23