Ольф. Книга первая

Согласно последним указаниям кораблю дверь в «удобства» теперь открывалась-закрывалась при каждом входе или выходе любого из нас. Хотелось сделать то же с кладовкой… но нет. Оружие. Пусть будет закрыто. Лучше поработаю швейцаром, не так обременительно, зато все под контролем.

Челеста поглядела туда, куда я указывал, ее носик сморщился, и она сразу подсела к питательным щупальцам.

– Че ун кафэ?*

*(Здесь имеется кофе?)

– Никакого кафе, – строго заявил я. – Сегодня и всегда есть будем здесь. Только сначала умоюсь.

Когда вернулся, девушка во все щеки уплетала по очереди из каждого сосца корабля. Довольство сочилось из нее, как воздух из проколотой шины. Челеста сидела на краешке постели, поджав под себя одну ногу. Уже в шортиках. Молодец, выбрала то, что практичнее. Теперь не надо думать, как встать или сесть, чтоб не засветиться, а мне не придется лишний раз отвлекаться.

Хотя, собственно, никто бы очень сильно не возражал…

Наевшись и посмотрев, как это делаю я, она, наконец, тоже решила умыться.

– Ольф чи соно продотти ди белецца?* – Узкие ладошки поелозили по лицу.

*(У тебя есть какая-нибудь косметика?)

– Умывайся, все к твоим услугам. Теперь само открывается, как только потребуется.

Корабль воспринимался мной домом, поэтому я старался ходить по нему босиком, обувь ждала приключений у стеночки. Но теперь как бы напрашивалось, что нужно добыть и поставить рядом обувку для Челесты. Только как, чтоб без воровства? Домой, как понимаю, она не хочет, даже за чем-то необходимым. Ладно, решим проблему по ходу, то есть как всегда.

Валявшиеся под ногами топик с юбочкой были убраны в кладовку, прикроватных тумбочек и шкафчиков, увы, пока не предусмотрено. Думаю, и не надо, нечего вид рубки портить.

Удаляясь в сторону «кабинета», Челеста бросила мне, занимавшемуся порядком:

– Перо манка ун кафэ.*

*(Только все же не хватает кофе)

– Иди-иди, пироманка, – недовольно бросил я вслед. – Манка ей нужна. И непременно в кафе. Обойдешься. Едим то, что дают, и там, где дают. Мой корабль, мой экипаж, мои правила.

На этой приятной для себя мысли я подсел к рычагам управления.

– Пирамиды, говоришь? Ну-ну.

Обе рукоятки с такой силой ушли вперед, что меня сначала вжало, а затем оторвало от сиденья. На миг наступила невесомость. Представляю, что там за перегородкой пережила Челеста, если судить по воплю.

Набрав высоту, полет стабилизировался. Я вывел перед собой мерцающий глобус и ткнул пальцем в нужную точку. Пункт первый – пирамиды Египта. Некоторые с непробиваемой уверенностью посчитали бы, что этим проблема исчерпывается. Вот уж нет. Я решил показать юнге максимум из сохранившегося к настоящему времени. Хотела? Получи.

Полуразрушенные североамериканские и заросшие боснийские я отбросил. Как и китайские. Не произведут впечатления. А вот Мексика, Африка, Азия… Целых и частично сохранившихся там не сосчитать. Есть еще подводные, типа японских, к которым тоже спуститься сможем… но по техническим причинам не увидим.

Нерешительным шагом Челеста вышла из временного укрытия, пугливо огляделась, ладони при этом прикрывали шортики. Мне стало стыдно за выходку. Сделав вид, что причина подмочившего спутницу катаклизма сугубо природная, я по-капитански сурово глядел вдаль, корабль ровно шел под моей твердой рукой, причины для дальнейших волнений отсутствовали.

Девушка встала у дальней от меня стороны панорамы, чтоб мокрые шортики особо не светились. Хоть и камуфляж, а видно, если присматриваться. А как не обращать внимание, если знаешь? Я в который раз отчитал себя за глупое поведение. Простите, барышня, больше не повторится, отныне буду джентльменом душой и телом, от плутовского рыла до мозолей на пятках. Чтоб хоть чуть-чуть реабилитироваться, я прибавил температуру в салоне. Теперь высохнет быстрее.

Челеста долго смотрела на разлившееся внизу облакохранилище, кое-где рваное, и иногда старавшееся достать нас протуберанцами призрачной дымки. Но мы летели слишком быстро.

– Зэ вэй вери лонг,* – сказал я, объясняя ситуацию, и гордость заполонила по самые штаны за столь длинную фразу – на языке, которого, в сущности, не знаю. А вот поди ж ты, откуда-то лезет.

*(Путь очень длинно)

Ко мне обернулось задумчивое личико, девушка долго морщила лоб в силах разобраться, и, наконец, последовало уточнение:

– Фаруэй?*

*(Далеко?)

– Йес, фаруэй.

Разговор сам собой затих. Челеста вновь любовалась непередаваемым видом за бортом. Я тоже поглядывал, сидя «у руля» на капитанской табуретке. Вообще-то, в обиходе уже называл эту штуковину креслом, но что за кресло без подлокотников, да и спинка здесь не совсем спинка, а, скорее, поддержка поясницы, чтоб не развалилась при перегрузке. Полустул. С другой стороны, кто будет уважать капитана, чье место – табуретка? Отныне и навсегда нарекаю командное место в рубке капитанским креслом. Аминь.

Когда зрелище приелось, Челеста залезла в будуар. Собственно, другого места в корабле просто не было. Потускневший взор уставился в потолок.