Ольф. Книга третья

Интересно, когда это на нас смотрели? Наверное, информация – со слов моих мамы и папы. Но как пример, на который надо ориентироваться, конечно же, лучше нас с Любой никто не подойдет.

– По возрасту я ей действительно ближе, но все равно племянник, а не брат, а она моя тетя. Вряд ли Маша об этом забудет.

– Пока Ксаня был рядом, она себе таких фортелей не позволяла. Нужно твердое мужское плечо рядом. Ты уж постарайся.

Я пообещал. Не сказать, что известие меня обрадовало, но и не сильно огорчило. Лучше жить с почти ровесницей, чем если бы ко мне подселили какую-нибудь престарелую родственницу, за которой требовался уход. Тогда быстрый «уход» произошел бы с моей стороны. Для меня главное, чтобы не отвлекали и в мою комнату не совались, остальное переживем.

Сестренка Маша не заставила себя ждать. Прибыла она в самый неподходящий момент, я принимал ванну и не слышал, как в дверях провернулся ключ и кто-то вошел. Тихое блаженство разнеслось вдребезги стуком в дверь санузла:

– Алик, ты здесь?

– Маша?

– Что делаешь?

Веселенький вопросец. Если бы я сидел на унитазе по-большому – так и отвечать?

– Ванну принимаю.

– Еще долго?

– Минут десять.

Тишина продлилась всего пару мгновений. Раздраженно раздалось:

– Занавеска закрыта?

Маша ездила с родителями на похороны, поэтому знала про совмещенный санузел, про полиэтиленовую занавеску вдоль ванной и про отсутствие внутренней защелки – пока бабушка Вера жила одна, закрываться на замок было не от кого, а когда за бабушкой ухаживали родственники, они боялись, что с ней в ванной что-то случится и они не смогут помочь. Короче говоря, изнутри совмещенные туалет с ванной не запирались.

Дверца распахнулась, я едва успел задернуть полупрозрачную занавесь и плюхнуться обратно в воду. Через пленку в светлом проеме показалась невысокая размытая фигура, она метнулась к унитазу и расположилась на нем.

– Вам, мужикам, хорошо, можете в кухонную раковину в туалет сходить, а нам что делать? Специальный тазик на этот случай заводить или на раковину стульчак ставить?

Занавеска не скрывала звуков. Через минуту Маша встала, повозилась с натягиваемыми обратно элементами одежды и направилась к выходу. Прежде чем закрыть за собой дверь, она поинтересовалась будничным тоном:

– Я собираюсь чай пить, тебе налить?

– Э-э… да.

Я понял, что прежней моя жизнь не будет.

Глава 2

До сих пор я с родственниками практически не общался, новости о них меня не волновали. Скорее, нервировали. Зачем знать про болезнь какой-то свекрови свахи кумы или про инфаркт четвероюродного дяди, которого я в глаза не видывал? Самое важное – о смерти или рождении близких родственников – мне сообщат, остальное узнаю, если возникнет необходимость.

Машу я видел давно, память рисовала неугомонную голенастую девчулю с прической в два светлых хвостика по бокам и детским восторгом на лице, и открывшееся глазам роскошное видение, честно говоря, шокировало. Сексуальная обольстительница с развитой грудью и рельефно обрисованной тугой попой – моя «тетя» Маша? Ее лицо не соответствовало эталонам красоты с точки зрения женских журналов и древних скульпторов, скулы были шире, лучащиеся глаза – больше, щеки с обаятельными ямочками, появлявшимися, когда Маша улыбалась, – пышнее. А улыбалась Маша, судя по всему, всегда. Она, казалось, намеренно игнорировала общепринятые стандарты и умудрялась устанавливать новые. У нее не было холода идеальных черт (так «совершенные» женские образы изображают в глянцевых журналах), вместо этого она светилась живым обаянием. По-моему, такие очаровательные создания мужчинам нравятся больше, чем холеные гламурные красавицы без изъяна. Чувствовалось, что в Маше жизнь бьет ключом, хотелось попасть в струю и быть подхваченным бурным водопадом. Длинные золотистые волосы, чтоб не мешались, она стянула в спускавшийся на спину хвост, груди вызывающе торчали остриями и приковывали взгляд – ткань облегающего топика была настолько тонкой, что казалась прозрачной, оттого навершия дерзко темнели и как бы подглядывали, словно глаза кокетки из-под вуали. Под топиком белел гладкий животик, а юбке больше подходило название широкого пояса, на фигуре она сидела очень низко, начиналась на пределе разумного и заканчивалась тоже на пределе – ни нагнуться, ни ногу не поднять без того, чтобы не показать лишнее, хотя и совсем не лишнее при такой внешности и таком стиле одеяния. Любительница приключений угадывалась с первого взгляда. На улице ей, наверное, прохода не дают. С такой аурой женственности, от которой встречных представителей противоположного пола сносит, как ураганом, не должно быть отбоя от предложений познакомиться, выпить, покататься, сходить на выставку известного художника или посмотреть его картины дома у предлагающего.

Маша сидела за кухонным столом, сложив ногу на ногу, голубые глаза разглядывали меня с некоторой плотоядностью, будто я был блюдом в ресторане и сейчас решалось, брать меня или я не стою тех денег, что за меня просят.