Ольф. Книга третья

Две взаимоисключающие мысли сражались в голове Виктории. Одна требовала спасать мужа любой ценой, вторая – довериться ему. Родион ничего не рассказал – значит, он надеялся на другой исход. Это в свою очередь говорит, что не все так однозначно. Но доживет ли Родион до другого исхода?

А если его выбор – честь жены? Жизнь в обмен на честь – в духе настоящего мужчины. Родион – настоящий, иначе Виктория не влюбилась бы в него. Но он поставил жену на кон, что совсем в другом духе. Как расценить поступок и можно ли такому человеку доверять в остальном?

«Такому человеку». Скажется же. Этот человек – муж, с которым она связала жизнь. Чтобы в горе и радости – навсегда.

Любовь и вера боролись, любовь молила о немедленном самопожертвовании, а вера в любимого человека заставляла уважать его решения. Виктория сухо бросила:

– Мне нужно подумать.

– Я вам все объяснила, дальше смотрите сами, – сказала Инга прежде чем уйти и еще раз посмотрела на часы. – Вас ждут еще двадцать минут, по истечении времени договор считается расторгнутым, и в силу вступят прежние условия. В случае допросов и других разборок я буду отрицать, что знала о соглашении, каким бы образом оно не исполнилось. На вопрос, зачем приходила сюда, скажу, что интересовалась здоровьем знакомого, и это абсолютная правда. Прощайте. Надеюсь, вы примете правильное решение.

***

Ветер трепал волосы и с упорством истинного мужика задирал платье, под ногами скрипела пыль, солнце противно сушило кожу на щеках. Инга шла домой. В сумке вновь затрезвонило.

– Поговорила? – раздался в трубке тот же нетерпеливый голос.

– Должна прийти, – буркнула Инга. – Готовьтесь. Камеры проверьте, это главное. И если где-то проколитесь…

– Обижаешь, мы репетировали.

– Все предусмотреть нельзя.

Она хотела отключиться, но приятель не успокаивался:

– Все же: должна прийти или придет?

– Не можешь пять минут подождать? – Инга нажала «отбой».

Теперь от нее ничего не зависит. В мыслях бурлило и пенилось, на душе сквозило, и очень хотелось кого-то пристукнуть. Хотя бы пнуть. Мешали туфли-лодочки, надетые, чтобы сделать походку искушающей, и вместе с платьем, подчеркивающим спелую роскошь, объяснить сопернице, кто чего стоит. Испорченная болезнями тощая палка и, в противовес, юное тело в самом соку – для мужчины, который хочет наследников, выбор был очевиден. Реальность же сворачивала понятный любому здравомыслящему человеку вывод в бумажный кораблик и спускала в канализацию. Наворачивались слезы. Почему Родик сам не ушел от Виктории? Что не так?