Ольф. Книга третья

Сейчас я оказался, так сказать, в тылу врага. Свой среди чужих. С виду не отличить от местного завсегдатая, а внутри все клокотало от возмущения: как можно столь бездарно и безумно убивать главную ценность жизни?! Дергодрыганье и пустая болтовня – как самодостаточное времяпровождение? Не понимаю. Хорошо, что Люба не такая и что наша встреча с ней, именно такой, какая она есть, состоялась. Двум половинкам найти друг друга – с точки зрения математики задача почти невыполнимая, если вспомнить, что миллиарды мужских половинок делают это одновременно с миллиардами женских, при этом их разделяют государственные границы, расы, религии, языки и другие придуманные людьми предрассудки. Нам с Любой невообразимо повезло.

Но именно из-за Любы, из-за ее желания делать все как надо, я оказался в рассаднике пустых движений, ничего не значащих слов, бессмысленных объятий, дешевых поцелуев и мимолетных отношений как лекарства от скуки. Повторюсь: мне не могло быть скучно, но тоска и одиночество тоже толкали на поступки, за которые было стыдно. Чтобы оправдать себя, я придумал игру. Собственно, ничего придумывать не пришлось, оказалось достаточным правильно сформулировать. Я – разведчик, мне нужно понять неприятеля, чтобы не быть им завоеванным. Для этого надо выглядеть как неприятель, действовать как неприятель, думать как неприятель. По сути, мне нужно стать на время своим антиподом, и, возможно, мне откроются тайны, секрет которых ныне скрыт от сознания. Как с женской логикой. Она выглядит нелогичной, пока не окажешься на одной волне с той, кто вещает кажущуюся дребедень. Как заметили классики, «дважды два равняется пяти» – не женская логика, а неправильная мужская. В женской логике дважды два – это стеариновая свечка. И если задуматься… почему нет, если настроение соответствующее?

Чтобы глубже влезть в шкуру клубного аборигена, я прошел к бару и заказал коктейль с самым отвратительным названием. Выглядел напиток еще хуже, чем назывался. Все же я взобрался на высокий стул у барной стойки и, потягивая из соломинки вырвиглазную гадость, наблюдал за «отдыхающими».

Первое я уяснил сразу: Маши здесь нет. И быть не могло. В заведение, где она, по ее словам, работает, человек со стороны так просто не попадет. Здесь официантов не было, только бармены, все выглядели прилично, а неприлично вели себя только клиенты. Одеваться и танцевать так, как это делалось здесь, мы с Любой отказались бы даже под страхом смерти. У человека должны быть вкус и достоинство. Увидеть, как много оболочек не имеют внутреннего содержания, оказалось неприятно, я был о человечестве лучшего мнения. Итого: Маши здесь нет, заведение паршивое, тоску и одиночество развеять не удастся, зато понятие «скука» вдруг накатило всей тягостной сущностью. Вывод: бежать отсюда немедленно.

Пришлось задержаться, взгляд зацепился на танцполе за фигуру, напоминавшую кого-то знакомого. Три женщины возрастом между тридцатью и сорока стояли кружком, они танцевали и смеялись, но веселье было натужным: лица безостановочно искали кого-то в толпе. Кого-то или что-то. Скорее всего, они искали приключений. Одна из женщин была высокой и шумной, в танце она широко раскидывала руки, не боясь задеть окружающих, и неприлично двигала бедрами. Казалось, что задеть кого-то телом, словом или поведением было целью, поскольку возможные кавалеры внимания на нее категорически не обращали. Вторая – сухонькая, по виду – самая старшая в тройке, с неестественно округлыми цилиндрическими кудряшками, вызывавшими перед глазами вид бигудей, и в крупных «бухгалтерских» очках. Она застенчиво сжималась от чужих взглядов, но не теряла надежды встретить судьбу, постоянную или как получится. По-моему, она ошиблась адресом, придя в молодежный клуб. Впрочем, не мне судить, кому и куда ходить, я тоже оказался здесь не потому, что хотел именно сюда.

А третья… Именно на нее я смотрел. Невысокая, начинавшая полнеть, с крупными бедрами, сочной грудью, покатыми плечами и хвостом каштановых волос. Одета в голубые джинсы и узорчатый свитер. Еще бросились в глаза пухлые губы и слегка косивший взгляд. Я ее не знал, это точно. Возможно, видел где-то мельком. Мама кого-то из моих учеников? Но почему сердце щемит, словно встретился потерянный родственник?

Не сразу, но узнавание свершилось. Я глядел на танцующую женщину, не в силах отвести глаз. Это был словно призрак из будущего. Наваждение.

Так Люба будет выглядеть лет через десять-двадцать. Та же фигура, чуточку раздобревшая от времени. Те же волосы, пусть и уложенные иначе. Впрочем, Люба иногда тоже носит «хвост». Тот же взгляд – казавшийся отстраненным, но цепкий, который все замечает, все запоминает и делает выводы.

На миг наши взгляды пересеклись. Возникло полное ощущение, что смотрю на Любу. Я резко отвернулся. Все, допью – и ухожу. Не знаю куда, но уйду. В ночь. В одиночество. В родную квартиру с веселой соседкой. Маша на работе, но я вызову мастера, сломаю замок, а утром поделюсь с Машей новыми ключами. Лучше так, чем…

– Мне то же самое, – раздалось над ухом.