Ольф. Книга вторая

— Давай с самого начала. Убираем имена и пишем их перевод с маленькой буквы. Получится: человек (Адам) познал жизнь (Еву), появились труд (Каин) и отдых (Авель). Убил Каин Авеля.

Сказать, что я изумился — ничего не сказать.

— Труд убил отдых? Так вот о чем говорится в Ветхом Завете…

— И ушел в раскаяние (Нод), познал жену свою и родила она милосердие (Еноха). А от него произошло ремесло (Ламех), дочерьми которого были одежда (Ада) и кровля (Цилла).

Наверное, Альфалиэль был филолог или историк. В любом случае, гуманитарий. Гениальный гуманитарий. Даже меня пришибло жуткое восхищение. С такими фактами не то что секту, новую религию можно создать. Или подмять уже имеющиеся.

Гм. Альфалиэль на свободе. Может, еще подомнет?

Без корабля? Вряд ли.

А если нам с ним скооперироваться?..

Дикую мысль прервало продолжение Полины:

— Далее от одной жены родились достаток (Иавал) и праздник (Иувал), а от второй — красота (Ноема). Иными словами, если древний текст переводить не выборочно, он содержит простую мораль: хочешь превратить жизнь в красивый праздник — изволь потрудиться. Об этом была история. Ну, прощай.

— До свидания.

— Нет, Странник, прощай. Не приходи больше.

— Почему?

— Ты меня отвлекаешь.

— От чего?! Вдруг Альфалиэль больше не явится?

— От ожидания.

Все было сказано.

Я вышел проводить. Она не обернулась. Вычеркнула из жизни. То же самое теперь нужно сделать мне. Смогу?

А то, понимаешь, размечтался. На тебе в лобешник, чтоб губу не раскатывал. Чужой каравай, итить его бабушку. «Не возжелай»!

«Как Содом и Гоморра и окрестные города поставлены в пример, подвергшись каре огня вечного, так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти…»

Глава 8

На улице был не май месяц, совсем даже наоборот. Ветерок, который в другое время нес бы прохладу, обжег лицо льдом встреченной стены и протек за шиворот. Меня он заставил напрячь мышцы и бегом вернуться на борт.

Вопреки всему я почему-то не чувствовал себя разбитым и уничтоженным. Хотя именно это произошло. Мы поговорили. Мое «Не сотвори себе кумира» выглядело бисером перед прекрасной самодовольной свинкой. Альфалиэль, даже лишившись корабля, обскакал меня на полкорпуса.

Зелен виноград. Ну и что? Ощущение было, как в новелле из фильма «Париж, я люблю тебя», что происходит в подземке. Иностранец, которого путеводитель настойчиво убеждал не смотреть людям в глаза, не послушал совета и за одну минуту получил впечатлений больше, чем мог бы за недели хождений по достопримечательностям наверху. Неважно, каких именно впечатлений. Главное — незабываемых, которые навсегда останутся с ним.

Так и я. Будто целая жизнь пролетела.

Хватит. Отбросить и забыть.

Почему-то вспомнилась Алиса — моя прежняя любовь, с которой встречался до Сусанны. Как же я по ней сох тогда! И как был счастлив. И как это было недавно…

Воспоминания заставили изменить маршрут. Я прирулил к дому Алисы. К знакомым окнам, откуда столько раз смотрел наружу. На которых рисовал сердечко и писал разные нежности, а Алиса через некоторое время обнаруживала их своим дыханием…

А если войти через окно: «Пойдем со мной, я подарю тебе мир!»

Перед глазами пронеслись варианты, как она отреагирует. Большинство были не в мою пользу. И даже те, которые в мою, в перспективе ничем хорошим не заканчивались.

Зачем я сюда прилетел? На что-то надеялся? Новой «тачкой» похвастаться решил?

Если Алисы нет, можно снова написать что-то пальцем, но уже снаружи. Просто напомню о себе. Причем, круто напомню. Пусть задумается, кого потеряла.

Наивно и глупо.

А разве бывает по-другому, когда мы с людьми, которые нам нравятся или нравились? Только если очень-очень давно нравились, тогда, думаю, вместо глупости мозги переключаются на вызванную сожалением язвительность. Или на радость встречи, что рождена склерозом, помноженным на маразм.

Какая чушь лезет в голову, когда встречаешься с прошлым, которого жаль.

Я осторожно заглянул внутрь. Появился страх, что за прошедшее время Алиса подурнела, располнела или как-то еще изменилась не в лучшую сторону. С женщинами, которых долго не видим, такое часто случается. Как же не хотелось разочароваться…

Алисы не было.

Вспомнилось, куда и к кому она теперь ходит. В душу будто стадо летающих коров облегчилось. Говорят, что коровы не летают, но ощущения говорили об обратном. Я тоже летать не должен, а в чужое окно сейчас заглядываю. Снаружи, между прочим. Вопреки всем законам физики.

Нет, прошлое нужно оставлять в прошлом. Сто раз прав кто-то древний, в очередной раз попрыгавший на этих граблях: дважды в одну реку не входят.

Настала пора урегулировать вопрос с документами. Решительно и бесповоротно. И окончательно — что бы ни произошло.

Это зависело от Руслана. Я включил телефон Анюты и набрал его номер.

— Слушаю.

— Это Ольф.

— Здравствуйте, Степан Адальбертович. Да, я сделал, как вы просили. Сейчас скину цифры.

Ту-ту-ту.