Ольга

Если бы ей вдруг пришлось сделать рестарт карьеры, то лучшим для неё вариантом было бы стать стилистом. Её обезоруживающая улыбка и манера преподносить критику через восхищение – это одно из самых главных качеств для любого стилиста. «Эта юбка явно недостойна твоих ног» – в обращении к моей любимой строгой юбке, в которой я ходила последние полгода. «А этот пиджак тебя явно старит, в нем не ощущается, что ты выглядишь намного моложе своих тридцати». Или такое совсем развернутое пояснение: «Нет, это платье кричит сексуальностью. В нем ты слишком хороша. А это недопустимо. У тебя есть больше, чем просто внешность. Не отвлекай окружающих от твоего ума, манерности и утонченности. Будь изящной во всем, а не вызывающей в выгодном». И так около двух часов. В итоге почти весь мой гардероб был признан негодным. Я с трудом отвоевала «то самое черное короткое платье» от Alexander McQueen и мой каждодневный гардероб полностью состоящий из AllSaints и Rick Owens. Поэтому сейчас в багажном отделении самолета лежал полупустой чемодан, а мое и без того плотное расписание в Вене заполнилось до отказа необходимостью посещения местных магазинов. Алиса даже предложила лично присутствовать на евро-шоппинге, но я уклончиво отказалась. Выдержать еще одну лавину её критических-комплиментов было бы через чур. Поэтому мы сошлись на том, что предоставлю ей полный отчет о своих покупках по телефону.

Я сменила музыку в плеере, и в наушниках зазвучало второе фортепианное трио ми-бемоль мажор Франца Шуберта. Лучший австриец на пути в любимый город на земле. Нажав на экране плеера кнопку «репит», я погрузилась в долгожданный сон. Сон о Вене.

За свою жизнь я побывала во многих городах. Родившись в Москве и проведя в ней большую часть жизни, я так и не смогла сблизиться с этим городом. Москва всегда казалась мне сборной, сделанной словно из конструктора «лего», детальки которого были набраны из различных комплектов. Тут были и детали древнерусские, и детали имперские, приятные усадебные детали второй столицы дореволюционной России и вызывающе помпезные детали советской Москвы – центра коммунистического мира. Современная же Москва пыталась не упорядочить имеющиеся наследие, мудро расставив акценты, а еще больше наполняла город сборными элементами. Да, Москва только ищет себя. Новую, современную столицу новой России. Но её поиски, как и многое другое в современном этапе истории страны, скорее напоминают разновекторное стремление к противоположным величинам: архаике и авангарду. Мы одновременно хотим воссоздать старое и укоренить нечто новое. При этом забывая, что старое не вернуть, а новое не обрести без долгого развития. Вот когда Москва начнет прислушиваться к своему прошлому, объективно оценивать свое настоящее и созидать на благо будущего, она почувствует свой новый дух. Ведь её величие не в помпезности, для неё она слишком просто задумана изначально. В ней нет имперского величия Петербурга, который создавался как вызов всему вокруг, начиная от природы и заканчивая историей своей страны. Её путь – это путь самодостаточности. А её главное достоинство в тех самых деталях и акцентах, которыми заполнился главный российский город за свою многовековую историю. Просто не нужно их искусственно сшивать друг с другом, превращая важное наследие в отталкивающее настоящее. Нужно дать каждой из деталей свою жизнь. Москва – это город городов и столица столиц. Она многолика, в этом её истинный дух.

Далее в моей жизни появился Париж. Год, проведенный в нем был прекрасным. Этот город создан для женщин. Лучшие мужчины именно парижане. Причем всех возрастов. Их улыбки, утонченная и ненавязчивая внимательность – лучший эликсир для женской красоты. В Париже стоит пожить, чтобы почувствовать себя женщиной. Красивой свободной женщиной. Но при всем при этом он кажется мне вселенски скучным. Он безотказен во всем, что касается легкости и беспечности. Наверное, поэтому его именуют городом любви. В Париже можно сколь угодно долго наслаждаться жизнью, но именно эта постоянная эйфория становится тяжким испытанием. По крайней мере для меня. Доступное счастье кажется мне скучным. Весь интерес появляется только через преодоление, а в Париже преодолевать что-то, сродни греху.

Другие европейские столицы: Лондон, Мадрид, Берлин – видятся мне слишком официальными. В них приятно бывать, прогуливаясь по дышащим историей и культурой местам, бродить по бесконечным галереям их музеев. Но живя в них, проникаешь во всеобъемлющую рутину крупных мегаполисов, которая моментально растворяет весь дух этих городов и превращает их в безликий вечно движущийся современный город.