Ольга-чаровница и змиев сын

— По поводу последнего я поспорила бы, — произнесла она, присев на край кровати и, по крайней мере внешне, полностью успокоившись.

— Врагов оказалось слишком много, только и всего — проговорил, как мог беспечнее, Горан и махнул рукой: мол, подумаешь какая ерунда, не заслуживающая внимания. — Однако главного это не отменяет: в поединке победа осталась за тобой.

Будто ощутив их обоюдное спокойствие, светило вновь выползло из-за туманно-сизого облака, заглянуло в опочивальню, окутав золотистым теплым сиянием ему спину. Приятно. Как и все змии, Горан обожал тепло. К тому же он являлся огненным по своей природе.

— Возможно, — не стала ни спорить, ни соглашаться Ольга и снова взяла в руки книгу.

Каждый остался при своем, но и согласия они достигли. Пожалуй, на этом разговор удалось бы счесть завершенным: Горан получил желаемое, пусть и далеко не в той мере, на какую рассчитывал.

«Однако время есть, — решил он. — Все может поменяться, и твердое «нет» сегодня обернется в «да» завтра».

— Вряд ли, — заметила Ольга, вчитываясь в крючковатые литеры: то ли написанному, то ли на его мысли.

«А очень хотелось бы», — подумал Горан и ожег взглядом свою чаровницу. Та на мгновение задержала дыхание и вскинула голову. Так и застыла, уверенная в своих силах, но настороженная, готовая к нападению, что словесному, что нет, ожидающая подвоха. Наверное, она и не могла согласиться сразу и на все. Тогда Ольга перестала бы быть самой собой.

— Однако надеюсь, ты понимаешь, что наш договор предусматривает уважение. Взаимное, Горан, — произнесла она глухо. — Не советую меня… неволить каким-либо образом.

Горан скрипнул зубами снова и вздохнул. Кто бы усомнился в ее желании оставить за собой последнее слово и походу вымазать в грязи эдакое чудище в его лице.

— Более чем, моя чаровница. Скажу больше: неволя кого-либо, оскорбляешь себя, — сказал он и тотчас подумал, что Ольга никогда в это не поверит: не было с ним добровольно. В первый раз Горан приказал явиться к нему заложникам. Не именно Ольгу, но что это меняет? Во второй и того хлеще: похитил и вытребовал обещание помощи.

Она могла бы упрекнуть его и обвинить во лжи. Внутренне Горан готовился к этому, чтобы ни в коем случае не разъяриться и не наделать глупостей, однако она произнесла другое:

— Хорошо, если так. Значит, мне не придется снова обманывать тебя и уходить до истечения оговоренного срока.

— Угрожаешь? — Горан прищурился. После таких слов захотелось привязать ее к себе цепями. Впрочем, он прекрасно понимал, что в таком случае не добьется не только помощи, но и сведет на нет любое общение. Разве нужна ему безучастная ко всему, ненавидящая его кукла?

Нет. Не нужна.

А она, словно подслушав мысли и чаяния, посмотрела на него прямо, мгновенно ловя в западню взгляда.

— Предупреждаю.

Все же его чаровница была невообразимо хороша. Еще не до конца оправившаяся от последнего боя, неспособная пока дать отпор в полную силу, с душой, расколотой вдребезги, она, тем не менее, держалась великолепно: грациозно, уверенно, словно именно она являлась во дворце хозяйкой. Хотел бы Горан так уметь переплавлять в силу, дерзость и отвагу собственные слабости.

— Не придется, — пообещал он и склонил голову, показывая, будто принял все ее условия, а про себя подумал: «Привязать ведь можно не только цепями, но и делами. Пожалуй, такому гордому существу по нраву придется, если я избавлю ее от врагов».

Идея захватила его немедленно и всего, словно пожар — сухой стог сена. И точно так же как не сумел бы отступиться от добычи огонь, Горан пожелал тотчас воплотить ее в жизнь.

— Тогда, если на этом все… — начала было Ольга, но он качнул головой, приказывая:

— Иди за мной. Ты сделала верный выбор, и я намерен тебя немного поощрить.

Она приподняла бровь, однако ничем более не выказала заинтересованности и удивления. Горан жест проигнорировал и повернулся к двери, прекрасно зная, что за ним последуют, схватился за резную ручку — высунувшееся из дерева тело змеи, застывшее бронзой — заодно снимая все запоры со всех комнат (теперь, если Ольга захочет любопытничать, никто ее не укусит). Показалось, или чаровница действительно чуть не споткнулась, выходя за порог?

Они направились по яхонтовому коридору. Днем сквозь прозрачный потолок проникали солнечные лучи, а ночью светили луна и звезды, потому дополнительных источников света здесь не было.

«Однако теперь придется их установить, — размышлял Горан, поглядывая вверх, — зрение у людей уступает змииному».

— Не стоит беспокойства, — раздался позади тихий голос Ольги, и Горан понял, что озвучил последнюю мысль. — Если понадобится, я наколдую светлячок. Не нужно портить факелами такие замечательные стены. К тому же живой огонь чадит, не хотелось бы видеть свод закопченным. Кто его чистить будет?

— Тот, у кого есть крылья, — фыркнул Горан и пошевелил своими, случайно мазнув перьями по бедру Ольги. Кажется, та вздохнула громче, а потом на несколько мгновений задержала дыхание. Очень захотелось обернуться и взглянуть, не оцарапал ли снова свою хрупкую гостью, но Горан сдержался.