Оляна. Игры с Артефактами

Мной? Жизнью? Происходящим? Кто его знает. Но произнес это он с такой интонацией, будто увидел что-то мерзкое.

– Плохо, – процедила я, – не порадую.

– По-моему, ему плевать, порадуешь ты его или нет.

С этим я была согласна. Какой толк от меня в замке? Я хочу вырваться наружу, хочу сражаться, хочу на вылазку, на разведку, на худой конец, гулять! Сижу в четырех стенах, как домашнее животное.

– Оля, – окликнул меня Эртан, когда я уже находилась у дверей.

Я обернулась, а он бросил мне какой-то сверток. Я быстро разорвала бумагу и на ладони оказалась подвеска-ключик с синими камушками.

– Ты принес мне подарок? Побрякушку? – Я сделала вид, будто вне себя от восторга. – Хранители! Это так мило!

Протянула руку и выбросила подвеску в мусорное ведро. Парень пожал плечами.

– Я забрал ее у отца. Думал, тебя порадует его побрякушка, которую он бережет для тебя.

– Все еще бережет? – Я фыркнула. – Я была о нем лучшего мнения. В помойке ей самое место.

Я снова повернулась к двери, но Эртан никак не успокаивался:

– И что, не спросишь, выжил он или нет?

– Мне плевать, – отрезала я, выходя наружу.

Сразу обдало холодом. Если бы это хоть как-то меня волновало, я бы поежилась. Но знаете, в чем преимущество быть никтой?

Можно носить шикарные платья в лютый мороз.

Отец был в кабинете. Я даже не стала стучать, зная, что он меня все равно ждет. Сейчас начнет вещать тихим голосом, как я важна для его плана, как важно не действовать сгоряча и выжидать удобный момент. Будет любовно поглаживать этот чертов посох, потом мы поссоримся, и он отправит меня заниматься. Все как обычно.

– Олианна! Как дела?

Нет, он не обнимался с долбаным Артефактом. Пил. Что свидетельствовало о прекрасном настроении. И что же привело повелителя в такое расположение духа?

– Детка, не засиделась ли ты в замке? – хмыкнул он, подавая мне стакан.

Да, питье никте тоже не требуется. Но как же приятно потягивать настоящий виски и не думать, что после второго глотка тебя стошнит, как добропорядочную леди.

– Давно пора. Я говорила, что хочу выйти и прикончить Виктора.

Отец рассмеялся и закашлялся. Здоровье шалит. И будет шалить еще сильнее, если он не станет подпитывать силу новыми Артефактами. Артефактами Виктора и Альдреда, например.

– Не все сразу, дорогая. У меня есть для тебя подарок. Вот карта.

Он бросил мне пергамент, на котором был расчерчен маршрут. Всего сутки пути, учитывая то, что я не сплю.

– Выезжаешь сейчас. Только захвати пару книг. По теории ведения допросов, например.

Я не смогла сдержать улыбки. Захотелось потянуться. Наконец-то не тупые книги, а реальное занятие. И что же приготовил папа?

– Что я должна сделать?

– Повеселиться, милая. И еще, скажем, кое-что узнать. Ты встретишься с моим человеком на месте назначения, и он расскажет тебе, что необходимо сделать. Давать тебе информацию сейчас слишком опасно. Уверен, ты понимаешь.

Конечно, я же беспомощная принцесса. Вдруг на меня в пути нападут и выпытают все секреты. Ой, что? Ах да, я никта и способна сломать позвоночник одним ударом. Конечно, папа, безопасность прежде всего.

– Мы кое-кого взяли. И ты его допросишь. Вы подружитесь. Уверен, оба соскучились.

А есть что-нибудь, в чем ты не уверен?

– Сделаю. Еще что-то?

– Постарайся не погибнуть, – кивнул отец. – Выезжаешь сейчас же.

Кивнув, я направилась прочь. Слава Хранителям, разговор вышел короткий. Длинных и пространных речей о спасении мира не выношу. За последние два года я наслушалась этого добра столько, что рвотный рефлекс уже стал условным.

– Теория допросов? – улыбнулась я отражению в зеркале.

Есть ли смысл красить ресницы, если твои белки абсолютно черные? И какой смысл в красной помаде, если губы бледные и сухие? Почему-то меня волновали эти вопросы.

– А, идите вы, – поморщилась я. – Все равно мне не слиться с толпой.

Подумав, я сбросила куртку. Корсет слишком сильно сдавил грудь, отчего отражение в зеркале выглядело пошло. Добавим к этому взъерошенные и отросшие за два года светлые волосы, бледное лицо, черные, как ночь, глаза и едва заметные вены, проступающие через нежную кожу. Вены, в которых бежала черная кровь.

– Красотка, – хмыкнула я.

Сумка всегда была наготове, так что и собираться не пришлось. Лишь книги, что я оставила в библиотеке, следовало взять с собой. Надеюсь, Эртан уже ушел. Нет настроения слушать этого маломерку.

Я тихо вошла в пустой и темный зал. Никого. Не стала включать свет, просто сгребла все книги и записи в сумку и направилась к выходу. Снаружи уже ждала лошадь.

Что-то заставило меня остановиться у дверей, опуститься на корточки и достать из мусорного ведра подвеску-ключик. Зачем? Сложно сказать.

Никта не должна думать, она должна убивать.

Вокруг вились снежинки. Но меня мало интересовал заснеженный пейзаж. Я шла вперед по заледеневшей дороге и кляла отца, отправившего меня в самый дальний лагерь. У них что, нет никого, кто мог бы провести допрос?