Олигарх

И тут же отшвырнул невысокого Крылова в сторону с такой силой, что тот впечатался в стену. А следом, как ни в чем не бывало, коротким кивком указал охранникам на меня. Те, недолго думая, сорвали с меня микрофон и поволокли к выходу.

— Отпустите! Немедленно отпустите, слышите?! — брыкаясь и пинаясь, визжала я, и красивые жемчужные пуговицы разлетались по сторонам. — Не смейте меня касаться!

— Куда ее, босс? — повернулся тот, что справа, к монстру-олигарху.

— В машину, — махнул рукой тот. — Я вас догоню.

Это было чудовищно. В тот момент, когда меня запихивали в машину два огромных охранника, проспект был полон людей. И никто, никто из них не остановился. Все бежали мимо, подгоняемые осенним ветром, и делали вид, что их это не касается. Что спасение утопающих — дело только самих утопающих.

Дверцы роскошного внедорожника захлопнулись, и я оказалась в ловушке. Второй раз за сутки я осознала, что страдаю клаустрофобией. Я задыхалась на заднем сидении машины, в которой на автоматический замок закрылись дверцы. Теперь я ни капли не сомневалась в сущности Тихонова — это был переодетый в роскошный костюм матерый преступник с красивым лицом.

Вскоре два охранника зажали меня между собой, а Тихонов сел рядом с водителем на переднее сидение.

— В офис, — бросив мне на колени коричневую курточку и сумочку, коротко приказал он, и мощный внедорожник сорвался с места.



Глава 7.

— Эй! — задыхаясь от подкатившей к горлу паники, попыталась заговорить с невменяемым психопатом-олигархом я. — Если это похищение, то очень невыгодное! Мой отец — преподаватель в академии, там платят жалкие гроши. И живем мы в старой хрущевской квартире! Да и зачем вам выкуп? У вас все есть!

— Тебя никто не собирается похищать, — поморщился Тихонов. — Но мне кажется, вчера мы все обсудили. Ты даже диплом оставила у нас в приемной. И трудовую книжку на тебя уже завели. К чему весь этот цирк с телевидением?

— Цирк? — ошеломленно взглянула на его широкую спину я. — Это как посмотреть, кто устроил цирк!

— Я лишь забрал то, что принадлежит мне, — грубо оборвал меня монстр. — Ничего личного.

— О, да у вас прямо конкурентная борьба за кадры, как я посмотрю, — немного осмелев, язвительно ухмыльнулась я. И даже выпятила грудь вперед, придерживая расстегивающуюся из-за отсутствия нескольких пуговиц шелковую блузку рукой.

— Верно мыслишь, Ксения. Красные дипломы на дороге не валяются, — холодно усмехнулся в переднего сидения олигарх и подсунул мне под нос папку с документами.

— Что это? — насторожилась я.

— Трудовой договор.

— Где подвох?

— Подвох? Нигде. Мои юристы всегда очень четко работают.

Понимая, что из машины мне не выбраться, я начала читать контракт. «Ничего, посижу здесь час, другой… У Тихонова же должны быть назначены на сегодня какие-нибудь деловые встречи? Ему надоест ждать, и он уйдет», — летели в моей голове спасительные мысли. Глаз зацепился за графу «Зарплата», и я замерла. Пятьдесят тысяч, плюс премиальные. Пятьдесят тысяч, мать его, за два кусочка сахара рядом с чашечкой кофе в девять часов утра!

На предприятии по пошиву постельного белья обещали пятнадцать. Без всяких премиальных.

Сердце бешено заколотилось. Мозг начал прикидывать, что если жить скромно, то машину я смогу выплатить за год. На телестудию обратно меня вряд ли пустят, мое место достанется прекрасной девушке с именем Ангелина.

— Премиальные выплачиваются раз в квартал, — прорезал воцарившуюся тишину резкий голос Тихонова. — Они равны сумме заработной платы.

Я растерянно подняла глаза на своего работодателя. То есть, раз в три месяца я буду получать почти сто тысяч? Ничего себе…

— А в чем заключаются мои обязанности?

— Обсудим на месте, — отмахнулся Тихонов, и впереди показался въезд в подземную парковку прекрасного делового центра, из которого еще недавно я бежала сломя голову.

— Предупреждаю сразу — интимные услуги я вам оказывать не собираюсь! — едва поспевая за ним в полумраке подземной парковки, размахивала договором я. — У меня приличное воспитание!

— Девушки с приличным воспитанием на конкурсы красоты не ходят, — резко остановившись, повернулся ко мне Тихонов.

— Девушки с приличным воспитанием там не побеждают! — возмущенно перебила его я. — А в финал можно выйти и без спонсора!

— Если ты такая приличная, Ксения, то зачем полетела в цепкие лапы Крылова? Как ночной мотылек на свет раскаленной лампы, честное слово! Знаешь, что происходит с мотыльками? Они обжигаются. И гибнут. Там же, в лампе.

— А в вашей приемной, не гибнут, значит?

Наши глаза встретились. Его колючий и ледяной взгляд серой стали жег меня насквозь своей злой яростью. Мне показалось, что воздух искрится от возникшего между нами напряжения. Как будто я задела в его душе очень болезненную струну. Пренебрегая его великодушием и отказываясь от должности в угоду телестудии, совершила какой-то страшный маневр, по силе равный действию разрывной гранаты. Я просто вырвала из нее чеку, и сейчас она взорвется прямо у меня в руках.