Олигарх 2

Абсолютно все у нас делалось работниками по найму и на хозрасчетно-премиальной основе, даже вся прислуга была переведена на эти рельсы. И результаты были потрясающие. Производительность труда выросла чуть ли не на порядок и соответственно тут же выросли доходы с имений.

Но главным и самым убедительным аргументом, который будет у Джо во время переговоров со своими товарищами из «трехсот семей» и мексиканскими властями будут мои деньги.

Для переселения нескольких тысяч людей из Европы я решил задействовать корабли, которые уже строили в Америке. В Новой Англии и Канаде вовсю уже по рекам и Великим озерам плавали колесные пароходы. Американский парусник-пароход «Саванна» уже давно совершил переход через Атлантику.

Я знал, что примерно в 1830-ом году на одной их верфей Канады будет построен колесный пароход, который в начале тридцатых годов совершит первый по настоящему переход через Атлантику на паровом ходу, используя паруса только во время чистки котлов. Еще я знал, что он будет несколько лет будет крупнейшим пассажирским судном в мире до появления знаменитого «Грейт Вестерна». Тоннаж знаменитого творения Брюнеля я знал, поэтому предполагал, что речь шла примерно о полутора тысячах тонн.

Поэтому я резонно рассудил, что можно попытаться ускорить это дело, опять же полагая, что приличные деньги вполне могут ускорить этот процесс.

Если всё сложиться, то после испытаний можно будет построить серию таких кораблей и если они хорошо себя покажут в Атлантике, перебросить несколько штук на Дальний Восток.

Вот таким был мой план с которым Петр поплыл в Америку.

Глава 4

С нами в Россию поехали Иван Васильевич, Сергей Петрович, Архип, Герасим, Тимофей, Сонина камеристка Татьяна Карпухина и Прохор. Он как прознал, что я собрался в Россию, примчался в Лондон и бросился в ноги.

— Барин, Христа ради, не оставляйте меня здесь одного, — я просто остолбенел от такого, сразу мелькнула мысль, неужели его обижают на ферме Джона.

— Прохор, что случилось, тебя обижают на ферме? — в лоб спросил я.

— Нет барин, просто невмоготу больше, жуть как домой тянет. То только по ночам снилось, а последние дни закрою глаза и сразу чудится как на Пасху гудят колокола, — последние слова Прохор говорил со слезами в голосе.

Я только и смог в ответ махнуть рукой, собирайся. Пришлось правда съездить лишний раз к Джону, надо же было убедиться, что причина просьбы Прохора не какая нибудь обида. Заодно получил на него характеристику.

Оказывается Джон уже несколько недель назад понял, что его стажер скоро попросится домой и заранее приготовил ему документ с печатями из которого следовало, что Прохор является специалистом в разведении и выращивании КРСа. А на словах Джон сказал, что учить Прохора ему уже нечему, а вот остальных стажеров мы решили оставить еще на год.

Возвращаться в Россию мы решили сухопутным путем, я очень опасался за Сонино самочувствие при морском путешествии. И как в воду глядел. Даже короткий переход на пароме от Дувра до Кале, всего-то каких-то 27-ь миль, она перенесла тяжело и в итоге мы на четверо суток задержались в этом французском городке.

Но о задержке я не пожалел. Во-первых, это было не принципиально, а во-вторых на пароме произошла интереснейшая встреча.

Еще в Дувре Иван Васильевич приметил одного странного пассажира, молодого черноволосого человека, очень небрежно одетого и с каким-то остановившимся взглядом и решил заговорить с ним.

С большим трудом ему удалось разговорить молодого человека. Звали его Антонио Марино. Молодому человеку было двадцать пять лет. Он был внуком и единственным наследником владельца старинной судоверфи Генуи.

Верфь когда-то процветала, но последние тридцать лет дела с каждым годом шли все хуже и хуже. Дед очень рассчитывал на Антонио и постарался дать юноше хорошее инженерное образование во Франции и Англии.

Антонио спроектировал небывалое еще судно, трехмачтовый пароход водоизмещением полторы тысячи тонн, способный по его мнению пересечь Атлантику на паровом ходу. Свой колесный пароход он запланировал оснастить двумя паровыми машинами фирмы Генри Модсли общей мощностью восемьсот лошадиных сил.

Сам пароход он планировал построить на верфи деда, которая славилась высочайшим качеством построенных кораблей. Но у высокого качества была и обратная сторона — более высокая цена строительства.

Молодой конструктор совершил турне по Европе, но никто не заинтересовался его проектом и более того даже неоднократно подняли на смех, когда Антонио утверждал, что его пароход совершит переход через Атлантику на паровом ходу. А паруса на трех мачтах предназначались в первую очередь для удержания судна на ровном киле и обеспечения того, чтобы оба гребных колеса оставались в воде, ведя судно по прямой линии и только потом для вспомогательного хода.