Олигарх 5 (СИ)

В процессе вызова граф заявит, что у меня подавляющее превосходство в стрельбе и фехтовании и предложит, якобы для выравнивания шансов, новый вариант стрельбы на пистолетах. Он почему-то уверен, что я в такой стрельбе не силен. Иван Васильевич ситуацию уже проанализировал и у него есть конкретный план действий.

— Хорошо, Иван Васильевич, — я прервал доклад своего помощника, когда он сделал паузу, ухмыльнувшись рассказывая о якобы превосходстве Толстого в стрельбе на вскидку. — Сначала я хочу знать о судьбе этого господина. Полагаю,что он плохо кончил.

В окончании бренной жизни господина Сотникова я не сомневался. Вот только кто взял грех на душу.

— Его пристрелил хозяин постоялого двора. Это было решение ротмистра, тело со следами ограбления подбросили на обочину Большой Московской дороги, — Иван Васильевич замолчал, ожидая моего вердикта.

Удивительно, но никаких угрызений совести я не испытывал. Сей господин получил на этом грешной земле вполне по заслугам. Поэтому, после немного неловкой паузы, мы начали обсуждать предложение Ивана Васильевича.

Граф Толстой очень заблуждается что я плохо стреляю на вскидку. Это умение в Америке залог твоего выживания и я требовал оттачивания его до автоматизма от всех наших людей в тех краях, не делая исключения и для себя.

Но все равно драться подобным образом означает отдать себя на волю случая, что совершенно не устраивало моего начальника охраны.

— Попасть в цель после короткого бега, практически навскидку с расстояния даже в десять саженей задача не из простых. Думаю, что граф Толстой всерьёз полагается на своё мастерство в стрельбе навскидку. Он всегда этим славился. Полагаю, что к столу вы с ним подбежите практически одновременно и реально выиграть доли секунды можно будет только на самой стрельбе, стреляя практически не поднимая пистолет со стола. Схватили его и не вскидывая, сразу же выстрел.

— На новгородском заводе мы на сутки задержимся и я попробую стрелять как вы предлагаете, — говорить на эту тему мне больше не хотелось и я согласился с Иваном Васильевичем.

На заводе я задерживаться особо не планировал, ничего принципиально нового там не было. Поэтому мы с Иваном Васильевичем провели большую тренировку и имитацию будущей дуэли.

В беге на сверхкороткую дистанцию, а десять саженей это двадцать метров, я показал на мой взгляд очень даже приличный результат, стабильно выбегая из четырех секунд. По моему разумению это уже давало мне большое преимущество, граф был старше меня почти на тридцать лет и вдобавок еще и когда-то получил ранение в ногу.

Раза с десятого я стал достаточно прилично стрелять навскидку, практически не поднимая пистолет над столом. После очередных бегов и стрельбы Иван Васильевич подвел итог.

— Полагаю, Алексей Андреевич, нам можно смело продолжать нашу поездку.

Убрав пистолеты, он снял все мишени несколько минут задумчиво разглядывал их.

— Граф Толстой старше вас, ваша светлость. Ему уже больше пятидесяти. Вы в прекрасной физической форме. В любом случае ваш выстрел будет первым. Одно из двух: или он действительно безумен или настолько запутался в долгах, что выбрал такой оригинальный способ самоубийства.

— Или третье, Иван Васильевич. Светлейший князь понимает, что есть вероятность погибнуть от пули господина Американца и уклоняется от дуэли. В результате он в глазах посетительниц великосветских салонов трус.

— Тогда, Алексей Андреевич, есть и четвертое и пятое, — Иван Васильевич усмехнулся и закончил эту тему. — Да только проку реально от этого никакого. Как вы решите, так и будет. А уклониться от встречи с Толстым вполне возможно.

В Твери в общем зале путевого дворца было многолюдно, но мне сразу же бросилась в глаза компания молодых людей пирующая в одном из углов. Над ними стояло плотное табачное облако и общий шум лишь немного заглушал их пьяные голоса.

Я сделал буквально несколько шагов, как раздался громкий голос кого-то из этих гулен.

— Смотрите, господа, кто к нам пожаловали. Их светлость, недавно купившая половину Мексики. Никто конечно не против, но на какие средства? Хотя я слышал, что сей господин забыл о дворянской чести и просто отнимает имения у соседей.

В зале мгновенно стихли все голоса. Я развернулся в сторону гуляющей компании и увидел сидящего за столом седовласого мужчину с пушкинскими бакенбардами, в модных немного по моде тесноватых черных сюртуке и жилетке, в белоснежной сорочке с темно-синем изящно завязанном шейном платке. На вид ему явно больше пятидесяти, но было видно его атлетическое телосложение и по всей вероятности сохраняющееся богатырское здоровье. На запястье небрежно лежащей на столе правой руки была видна татуировка, рисунок которой я отлично знал.

Это был граф Федор Толстой, по прозвище Американец. Во времена Крузенштерна и Лисянского он оказался на Аляске и все его тело оказалось покрыто татуировками тлинкитов, индейского племени на территории Русской Америки.